Мудрость и ликование (Вади Рам глазами клаймера) / Горы Мира. Турция, Ближний Восток /

Автор: Ян Рыбак, Израиль
Автор фотографий Аня Бурштейн (Резник)

— Это так работает: лезешь «Столп Мудрости» и мудреешь, лезешь «Стену Ликования» и ликуешь…

— Ну, если бы «Столп Мудрости» сделал нас мудрее, мы бы сейчас тут не «ликовали»…

О «Столпе Мудрости» (The Pillar of Wisdom) слышал всякий скалолаз, хоть раз побывавший в Вади Рам, а о «Стене Ликования» (Mur De L’Allegresse) знают только законченные отморозки, хранящие гайдбук по Вади Рам на своей прикроватной тумбочке. И это притом, что оба маршрута окаймляют с двух сторон одну и ту же стену, имеют общий подход и одинаковую категорию сложности TD— (говорят, что это примерно 5А, в переводе на древнерусские категории, — не побейте меня камнями, если что…). Есть, однако, и разница. После десяти верёвок четвёрочного и пятёрочного лазания, The Pillar of Wisdom завершается ключевым аккордом: 6b (фр. — тут и везде далее) по слэбу, а Mur De L’Allegresse не имеет верёвок сложнее 5+, и, в принципе, это был хороший повод задуматься, и мы — я имею в виду себя и Диму Резника — действительно задумались, но, ничего не придумав, решили, что надо лезть, во-первых, потому, что издалека этот маршрут выглядит красиво и устрашающе, во-вторых, потому, что о нём никто ничего не знает, а сколько же можно ходить по натоптанному, в-третьих — у него красивое имя, а в-четвёртых — его проложили не братья Реми.

Когда на маршруте TD- у вас нет верёвок сложнее 5+, прежде всего проверьте его авторство. Если его авторы не братья Реми, то это, конечно, ничего не гарантирует, но хотя бы даёт надежду…

Идея пролезть «Мюр» принадлежала Димке Резнику. Вероятно, он наткнулся на него читая гайдбук на сон грядущий в тоскливый несезон. Не помню уже кто кому позвонил, чтобы застолбить напарника на первую в этом сезоне вылазку, но когда он предложил мне пролезть маршрут, название которого он не помнит, но зато помнит номер, я на всякий случай сразу согласился. Когда у тебя клюёт — надо подсекать, не раздумывая, а если потом окажется, что рыбина тебе не по зубам — никогда не поздно отпустить удочку…

Вообще-то, я хотел пролезть в этом сезоне The Pillar of Wisdom, чтобы приколоть себе на китель первую законченную TD-, но с Пилларом я немного запоздал — его давно пролезли все мои потенциальные напарники, а некоторые успели прокатиться и по два раза. В сущности, секрет подобного пролаза прост: нужно найти напарника, для которого 6b по слэбу — это, как для тебя 5+ по трещине, — и можно сверлить дырочку в кителе. Другой вариант, — найти кого-то, кто уже пролез этот маршрут с подобным крутым напарником и находится в мучительных сомнениях насчёт правомочности своего достижения. По мере того, как меркнут воспоминания об ужасном финальном слэбе, муки совести становятся всё более невыносимыми, человек начинает краснеть, произнося фразу «я пролез зэ пиллар ов виздом…», замыкается в себе и, наконец, найдя себе новенького, без дырочки в кителе, напарника, отправляется на «Пиллар», чтобы свести счеты с ключевой верёвкой… В прошлом сезоне я знал, чувствовал, что Димка находится в последней стадии созревания, но я обидным образом опоздал, и плод этот упал в руки Саши Чеснокова. До последнего момента я надеялся, что они отложат «Пиллар» на следующую зиму, но пришла победная, ликующая эсэмэска, и я понял, что упустил последний автобус, отправляющийся в нужном мне направлении…

Господи, ну когда уляжется во мне страсть к длинным предисловиям? Хотя, с другой стороны, предисловия — самая по-человечески интересная часть подобных историй, поскольку сама история, чаще всего, состоит из однообразных: «взял (варианты — нашел, достал, обломал…) зацепу», «выбрал (варианты — выдал, закрепил, сбухтовал…) верёвку» и, наконец, — «было страшно (варианты — жарко, холодно, больно в разных местах…)». Восхождение, в определённом смысле, — история довольно-таки животных переживаний, а истинно человеческие страсти разворачиваются в период, ему предшествующий…
Ничего, если я продолжу своё предисловие?

Не смотря на то, что я планировал пролезть именно The Pillar of Wisdom, любой другой маршрут подобной категории тоже вполне удовлетворил бы моё честолюбие. Поэтому я сразу согласился на Димкино предложение, и, повесив трубку, тут же схватился за гайдбук. Маршрут назывался Mur De L’Allegresse, и я обратился за разъяснениями к одному приятелю, который, прожив в Израиле двадцать лет, по-прежнему изъясняется на иврите на уровне Эллочки-людоедки, но зато уделяет всё свободное время полировке своего французского. К счастью, его тонкое душевное устройство отвращает его не только от гортанного языка грубых, пропахших козлятиной предков, но и от чтения моих опусов, и поэтому я могу позволить себе такие вот безнаказанные эскапады в его адрес… Вполне благодушные, впрочем. 🙂

— Это произносится так: «Мюр деЛяЛегресс!..» — он попробовал грассировать, но вышло всё равно неплохо.

— А что это означает? — спросил я, и он задумался и заглянул в словарь.

— Стена веселья… Или ликования.

— «Ликования» мне больше нравится… Звучит вдохновляюще.

«Мюр деЛяЛегресс» — с ударением на последнем слоге, — всегда у этих французов пишется так, что хрен прочтешь, а, в итоге, звучит, как музыка. Изощрённая нация…

Гайдбук по Вади Рам, как обычно, немногословен:

«Фантастическое лазание по впечатляющей стене, — не сложной, но очень отвесной (так и написано — «very exposed!» — со знаком ликования в конце…). Немыслимая линия, проложенная по утонченному скальному барельефу. Точки страховки не очевидны. Необходимы «френды» для хорошей страховки. 250м, TD-, 3 часа (сразу множим на три…)».

Честно говоря, перечитывая это описание задним числом, я ясно вижу скрытую ловушку, в которую мы и угодили: две первые фразы настолько воспламеняют душу скалолаза, что ушат холодной воды, заключенный в последующей, уже не в состояние потушить занимающийся пожар.

А ведь всех-то дел: вообразить себя самого посреди «впечатляющей» и «очень отвесной» стены, цепляющегося за хрупкие детали «утонченного скального барельефа» на высоте двухсот метров и затравленно озирающегося на последнюю не слишком очевидную точку страховки далеко под ногами…

Смотрим схему: восемь верёвок, сложностью до 5+… И за что же мы TD-?.. Не иначе, — творение (лесных) братьев Реми — швейцарских разбойников… Нет, — не Реми… Странно и подозрительно, но ведь, если не попробовать, никогда и не узнаешь суть секрета…

Так, а что там с подходами? Два варианта: либо пролезть первые четыре питча маршрута Firestone, либо, как на первопрохождении, следовать маршруту The Pillar of Wisdom до верха скального «пьедестала», затем спуститься дюльфером 30м к широким полкам у подножия стены и пройти траверсом к началу маршрута. Хитро закручено… Первый вариант нравится больше. Смотрим маршрут Firestone. Первые четыре питча: 4, 5, 6а, 5+. Заманчиво… А кто автор? C. & Y. Remy… Возвращаемся к варианту первопроходцев…

6а от братиков может означать любую категорию, начиная с 6а…

В ноябре, когда столбик термометра окончательно вернулся во вменяемые рамки, мы выехали в Вади Рам. Втроём: я и чета Резников. В последнее время я редко оказываюсь в Вади Рам в компании менее чем двух Резников, а иногда их бывает и трое. «Family business» это называется… Участию Ани я очень обрадовался. Для меня это означало, что, наконец, у меня появятся крутые лазательные фотографии, которые будет не стыдно показать знакомым людям.

Волнительную ночь перед восхождением чета продрыхла без задних ног, и я это знаю точно, поскольку сам я не сомкнул глаз. Я не хотел бы выглядеть нытиком, но что делать, если это правда: за два часа до будильника я лежал с открытыми глазами и вёл учёт своих физиологических проблем: вторую ночь я мёрзну — это раз, вторую ночь не могу нормально уснуть — это два, у меня расстройство желудка — это три, сильно потянуто левое запястье — это четыре, общая слабость — это пять… И с эдаким багажом я собираюсь лезть на загадочную, никем из знакомых людей не хоженную стену, практически предельной для меня категории? Да к тому же, Аня не лидирует, а, следовательно, отсидеться в окопе в случае чего мне никак не удастся…
Ещё не поздно отказаться, но если я не пойду, — и они не пойдут…
У-у-у… Неужели опять?!.. Долежу?.. Нет, не долежу… Так: раз, два, — встал, побежал!

На «пьедестал» — как на Голгофу, — в темноте, на дрожащих от слабости ногах, разбивая колени в неловких пируэтах… Какая удача, что у нас есть Аня, и своё желание подстраховаться верёвочкой на троечных скалах можно представить заботой о слабом поле…
На «пьедестале» у подножия «Пиллара» мы стояли в рассветных лучах, и, я думаю, я был самым разбитым из всех монументов, когда либо стоявших на этом пьедестале…
Мы рассматриваем «Стену Ликования» в гробовом молчании. «Остановите самолёт, я выйду!..» В сравнении с ней «Пиллар» кажется мне простым и милым — почти уютным… Не понимаю почему, но мне реально плохо уже второй день, и у меня нет никакого настроя на подобные подвиги. Да к тому же, мы должны не только пролезть эту стену до темноты, но и успеть на погранпункт до восьми вечера, поскольку в восемь он закрывается, а у молодых родителей Резников сдан на хранение ребёнок, и им — кровь из носу — необходимо вернуться домой, чтобы не потерять драгоценный кредит доверия у дедушек-бабушек. Что они себе думают, эти молодые родители, — на что надеются?.. Я с безнадёжной тоской поглядываю на «Pillar of Wisdom«… Но, как заикнёшься, если он был на нём уже два раза…

Мы изучаем свою стену, сравниваем её со схемой, и — хоть убей — не можем понять, как они между собой соотносятся… Непонятно ничего: ни где начинать, ни где пересекать стену, ни по какому из двух огромных углов выходить на плато. Всё плохо… Господи, вразуми моих напарников!..

— Я думаю, мы вряд ли успеем сегодня пролезть эту стену…

Спасибо тебе, Господи!..

— Я думаю, у нас вообще нет шансов её пролезть, и, честно говоря, я сильно не в своей тарелке… Не знаю почему.

— Может полезем на Пиллар?

Есть! Е-е-есть!!!

— Но ты же лазил его уже два раза…

— А что делать. Нет других вариантов, — полезу в третий…

Мудрое решение — причина всеобщего ликования! Сдержано ликую и отмечаю признаки ликования на Анином лице… Димка, ты просто столп мудрости! А я — остолоп… Какого черта я молчал и на что надеялся?..

Итак: The Pillar of Wisdom. «Столп Мудрости», в переводе на русский.

Словесным описаниям я предпочитаю графические:

В ключевом месте на последней верёвке имеются три болта, которые не позволят вам убиться в любом случае. Если блюсти чистоту стиля, то категория ключа — 6b, а если наплевать на свой моральный облик, браться за болты руками и становиться на них ногами, то категория понижается до 6а, что тоже совсем не мало, учитывая слэбовый характер лазания.

Я вызвался лезть первые питчи. Во-первых, я предпочитал отмучаться сразу на понятных, не требующих знания маршрута верёвках и затем окончательно передать бразды правления Димке, а во-вторых, я надеялся, что впрыск адреналина приведёт меня, наконец, в чувство. В итоге, я провёл первые четыре верёвки, а все прочие, включая, разумеется, и ключевую, провёл Димка. На ключевую верёвку я не претендовал изначально, поскольку Димка уже пролазил это место — и первым, и по-всякому, а я ненавижу слэбы, и они отвечают мне взаимностью.

Видеоряд:

И этому текстилю мы доверим свою жисть?..

Понеслись…

Первая станция.

Вторая станция.

Третья станция.

Вечерние беседы под ключом о вечном.
Димка ушёл траверсом под ключ и давно уже исчез из виду, а мы с Аней ведём беседу о природе бессмысленных проявлений мужества, о роли этих проявлений в формировании личности, а также о том, востребованы ли таким образом сформированные личности в современном насквозь суррогатном обществе.

Мягкий закат, покрывающий розовой глазурью желтые пряники песчаника, настраивает на мудрую беседу, но полувисячая поза на неудобной станции привносит в неё нотки едва уловимого раздражения…

— Я хочу домой — вдруг говорит Аня, после некоторой паузы.

— Я тоже… — говорю я, подумав. А что? Честность — одно из проявлений мужества…

По мере того, как утекают в песок — в этот окружающий безбрежный песок всех форм, расцветок и степеней твёрдости — наши драгоценные минуты, беседа теряет стройность, даёт трещину за трещиной, и трещины эти неумолимо заполняются тревогой и сомнениями — Аниными. Первый раз на таком маршруте — кого угодно напрягло бы… Самому бы расслабиться…

— Что он там делает, почему он не лезет?..

— Ну почему же не лезет, — пару минут назад верёвка пошла, — наверно, он не пролез и вернулся обратно… Сейчас он отдохнёт и сделает новую попытку…

Прошло десять минут.

— А что будет, если он не сможет пролезть? Скоро стемнеет — здесь разве можно заночевать?..

— А почему нет — нормальная такая почти полка…

Тут сдохнуть можно за ночь… всё уже отдавлено — живого места не осталось…

— Нет, — только не это, как тут можно провести ночь!.. — тихая паника…

Ответ неверный, чего там — идиотский…

— Да нет, с чего это он может не пролезть?.. Он два раза уже пролазил это место — пролезет и в третий…

Гашение пожара. Один флигель погашен, но начинает заниматься другой:

— Да, но мы не успеваем на границу! Как ты считаешь, мы успеем сегодня на границу? Мы не можем не приехать сегодня домой!..

— Ань, я думаю, мы уже опоздали, я думаю, — самое правильное сейчас расслабиться и не торопить события. Самое главное — безопасно закончить маршрут и безопасно спуститься вниз… — сама мудрость… Сработало ли?..

Прошло ещё десять минут.

— Вот видишь, — верёвка пошла!.. Нет, — вернулась…

— С ним что-то не в порядке!.. Димка никогда так долго не висит — вера в мужа, — непоколебимая — Димка-а-а!!!

Молчание в ответ.

— Покричи ему, с ним что-то не так!..

Десять верёвок пролезли — давно содрал горло и охрип от криков… «Если женщина просит…»

— Димка-а! Что у тебя там!..

Молчание в ответ.

— Он медитирует, мне кажется, — готовится к пролазу… — ага, висит на болте в позе лотоса лицом на закат… и в самом деле странно — чего же он молчит…

Прошло ещё двадцать минут. Сорок минут с того момента, как Димка исчез за поворотом.

— Надо что-то делать! Может быть, ему нужна помощь? Может, нужно подойти к нему?..

Не поддаваться — холодная голова против горячего сердца…

— Ань, — терпение. Димка знает, что делает, у него не было срыва, он не просил о помощи, — надо просто набраться терпения и ждать. Надо просто доверять напарнику… Стой… Пошла верёвка!.. Ещё два метра… Есть! — кажется, он прошёл!..

О, этот долгожданный, этот отрицающий всякую сдержанную мудрость ликующий вопль: «Самостраховка!!!»

В пять часов вечера, всего за три часа до «закрытия муравейника» и за полчаса до наступления темноты, мы стояли на вершине «Столпа Мудрости», а нам ещё предстояло найти переход на маршрут спуска и спуститься к нему дюльфером, пройти этот маршрут по темноте (пресловутый Hammad’s route, включающий в себя беготню по слэбам, плюс — четыре полноценных дюльфера и три коротких, инфантильных), спуститься по кулуару и добежать до посёлка. У небольшой расторопной группы это занимает обычно два с половиной — три часа. Дорога из Вади Рам к пограничному переходу занимает около полутора часов, и никто не станет ждать нас там и одной минуты. Я был уверен на сто процентов, что наши шансы перейти границу равны нулю. Простой расчёт подсказывал, что самым мудрым решением было бы расслабиться, но, как я уже говорил, сценарий невозврата домой в условленное время был для Резников исключен, и мы понеслись…

Мы нашли «Хаммад» и слетели по нему за рекордные полтора часа, затем, в полубредовом состоянии — я говорю, разумеется, о себе, — поднимая тучи пыли из-под копыт скатились вниз по кулуару и спустя всего два часа после завершения маршрута примчались в посёлок.

В 19:00 мы подлетели к Рест Хаусу, где в «песочнице» стояла наша палатка, со всеми шмутками — спальниками, одеждой, остатками провианта, — всё в разобранном виде, по проявленной утром обидной недальновидности. У обочины грустил вызванный нами ещё с маршрута таксист.

Мы по-прежнему никак не успевали на границу, но сделанное поразило даже моё, к тому моменту изрядно потускневшее, воображение, и игра приобрела интерес.

— Берём за углы — сказал Димка, и мы, выдернув предварительно штоки, подхватили палатку со всеми вещами, как есть, дотащили до машины и запихнули в багажник.

Таксист заметно удивился и повеселел.

— К восьми мы должны быть на границе, — сказали мы ему и прямо в системах, бренча карабинами, впрыгнули в авто… Таксист с сомнением покачал головой и снова стал серьёзным.

В 19:05 мы рванули с места, и за всю дорогу стрелка спидометра считанные разы опускалась ниже ста сорока.

В 19:55 мы выпрыгнули из машины у погран-перехода, схватили палатку за четыре угла и проскочили в практически закрывающиеся ворота под шуточные реплики не столько удивлённых, сколько позабавленных иорданцев.

В 19:57 мы платим налоговый сбор, и серьёзный человек в мундире говорит нам, что у нас есть две минуты на то чтобы поставить штамп об убытии. А если не успеем, выгонят обратно?.. А как же денежки?..

В 19:59 нам ставят штамп, и мы, наконец, делаем выдох… Никуда уже не спеша торжественно вносим свою палатку на израильскую территорию.

— Это у вас что?..

— Это у нас палатка — небрежно сказал, глядя в глаза честными глазами. А что? Обычное дело…

— Ставьте на просвет! — ничем не удивишь, бляха муха, — скучные, не любопытные, всё повидавшие на просвет девицы…

Ставим, просвечивают, не находят подозрительного, отпускают с миром.

В 21:00 выезжаем из Эйлата.

В 3 часа ночи я дома.

В 4 часа утра я в постели.

В 10 утра я на работе.

В 12 часов меня колотит по полной.

В час дня я снова в постели, у меня 39.5, и я думаю, какая это всё-таки удача, что я сейчас именно в постели, а не где-то на скальной полке посреди «Стены Ликования»… Печалит болезнь, но радует полученное объяснение огорчительной слабости тела накануне. С честью вышел!..

Целую неделю я провалялся с температурой. В минуты помутнения я участвовал во внешнеполитическом диспуте на аутдорном сайте, а в минуты просветления пытался «положить» схему Mur De L’Allegresse на качественные фотографии стены, сделанные нами с постамента. Или наоборот…

К моменту выздоровления:

А: до меня дошло, что вера в возможность убедить случайных оппонентов на аутдорном сайте была порождением болезненного бреда

Б: я точно знал, где начинать и как лезть Mur De L’Allegresse…

---