Если завтра война или особенности горовосхождений в современном Иране / Горы Мира. Турция, Ближний Восток /
Автор: Николай Носов, г. Москва
особенности горовосхождений в современном Иране
|
Часть II. Вулкан Демавенд
Читайте на Mountain.RU статьи |
Часть I. гора Тучал
Улеглась моя былая рана —
Пьяный бред не гложет сердце мне
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане
С.Есенин «Персидские мотивы»
Синие цветы Тегерана
Открываю утреннюю газету и вижу большую статью об Иране. В ней со ссылкой на авторитетное американское издание утверждается, что через неделю, 22 августа 2006 г., после обмена ядерными ударами между Израилем и Ираном начнётся атомная война. В это время мы как раз должны быть в Тегеране. Может, стоит просчитать варианты возвращения на случай, если аэропорт разбомбят? Последнее не выглядит неправдоподобно. Израиль уже две недели обстреливает ракетами Ливан, шииты из проиранской организации «Хезболла» отвечают ударами по Хайфе. Бои вовсю идут на юге Ливана, а Ирану и Сирии становится всё труднее удерживаться от прямого вступления в военный конфликт. Напряжённость с каждым днем нарастает, и неясно, к чему всё это приведёт.
Однако рюкзаки уже собраны, визы получены, билеты куплены, отступать некуда, и мы отправляемся в аэропорт. Наша цель — Демавенд (5671 м) — самый высокий вулкан в Азии. А ещё хочется успеть посмотреть на древнюю персидскую архитектуру, памятники старины. Ведь если, не дай Бог, начнётся война, район будет потерян для путешествий.
Чтобы подстраховаться от неожиданностей, взяли официальную бумагу от Федерации альпинизма России (ФАР) с просьбой к властям Ирана оказывать содействие в проведении путешествия. Интригующе выглядело начало её подстрочного перевода с фарси: «Всемогущего Всемилостивого Бога имя Во». Звоню знакомому иранисту, подготовившему эту бумагу: «Кто такой Бог Во?» — «На фарси читают справа налево. «Во имя Бога Всемилостивого, Всемогущего» — стандартная фраза для начала официального письма».
И вот мы, команда московских альпинистов и туристов, вылетаем из Москвы в Тегеран. Состав группы неоднороден, есть даже новички, но костяк команды — это те, кто совершил первое российское восхождение на пик Маргерита в Лунных горах и Рас-Дашен в Эфиопии. К нашей радости, с нами согласился пойти и легендарный советский альпинист Владимир Шатаев, с которым мы прошлым летом поднимались на Арарат.
Перед поездкой я в библиотеке иностранной литературы долго изучал требования, предъявляемые к туристам в Иране. Выяснил, что туда запрещено ввозить алкогольные напитки, порнографию (к ней относят и фотографии женщин с распущенными волосами), журналы мод, произведения Салмана Рушди и антиисламские материалы. Впрочем, в тегеранском аэропорту нас почти не проверяли, просветили только мой рюкзак. Да и запрет на ввоз алкоголя не так уж строг: его просто отбирают, не применяя к владельцу карательных мер. Вадим Должанский взял в аптеке 60-градусную настойку боярышника с рецептом и благополучно провёз её в Иран. В дальнейшем он использовал это «лекарство» для превращения безалкогольного пива в алкогольное.
В аэропорту Тегерана нас встречала представитель иранской турфирмы «Gash Tour», через Интернет-сайт которой мы организовали приглашение в страну, — очаровательная молодая женщина Лейла. Она в своём ослепительно белом хиджабе на фоне закутанных во всё чёрное женщин выглядела как вспышка света.
Ещё в самолёте наши женщины надели хиджабы — одежду, соответствующую требованиям ислама. Платок должен закрывать волосы полностью и должен быть затянут узлом под подбородком (читал, что за несоблюдение этого требования в Иране дают два месяца тюрьмы или штрафуют на $50). У рубашки (платья) должны быть длинные рукава. Шорты запрещены. Открытыми могут быть только лицо и кисти рук. Но, как выяснилось, в последнее время появились послабления, и женские волосы стали выбиваться из-под незатянутых под подбородком платков. Не удивлюсь, если через пару лет из-под платков покажутся и уши. Мужчинам уже разрешили носить рубашки с короткими рукавами и расстёгивать воротник. Правда, открытые ноги по-прежнему запрещены. В путеводителе Lonely Planet читал об иностранном велопутешественнике, который в шортах хотел пересечь Иран в одной из деревень его насмерть забили камнями. Правда, это было давно, почти сразу после исламской революции, но и сейчас рисковать не стоит. Ведь согласно исламским законам, мужчина не может показывать посторонним область тела от пупка до колен.
Тегеран — огромный современный мегаполис, не сильно отличающийся в архитектурном плане от наших крупных городов. Разве что минареты мечетей напоминают о том, что это столица крупнейшего исламского государства. Да и женщины в чёрных чадорах не дают забывать о религии. Впрочем, несмотря на мрачную одежду, лица у них приветливые и доброжелательные. О том, что страна находится на пороге большой войны, говорит лишь наглядная агитация чуть ли не на каждом столбе: транспаранты с изображением ливанского кедра и портретами лидера сражающихся в Ливане шиитов шейха Насраллы, рекламные баннеры с изображением воин-ственных мужчин, размахивающих автоматами, плакаты «Смерть Израилю и США» и «Израиль должен быть стёрт с лица Земли». Народ на плакаты обращает внимание не больше, чем раньше советские люди на призывы «Слава КПСС».
Как ни странно, народ показался мне менее религиозным, чем, например, в соседней Турции. Там нас каждый день будил муэдзин, да и молящихся людей, особенно в Курдистане, было гораздо больше. В Иране же это больше похоже на навязываемую государством идеологию. Да, мечетей много, но они пусты. В каждом номере гостиницы табличка с указанием на Мекку, молитвенные коврики и камушки со святой земли, но не похоже, что ими пользуются. А начало праздничной молитвы, транслируемой по телевизору в аэропорту Исфахана, вызвало интерес только у китайских туристов.
Наш дешёвый отель «Нью Азади» расположен рядом с российским посольством, которое выглядит как неприступная крепость: камеры видеонаблюдения, толстые стены, окутанные колючей проволокой. Видимо, наши власти извлекли урок из истории с убийством Грибоедова. Иностранцев в городе совсем не видно: туристы, напуганные войной, видимо, выбрали более спокойные страны.
От услуг турфирмы по организации восхождения на расположенную рядом с Тегераном гору Тучал мы отказались (просили по $270 с человека). Наш проводник Саид вызвался бесплатно идти с нами, да и Лейла поехала в магазин, купила себе треккинговые ботинки и тоже собралась на гору. Тучал (3900 м) очень удобен для акклиматизации. Особенно понравилось наличие канатной дороги, по которой можно было забросить вверх рюкзаки. Но здесь нас ожидал неприятный сюрприз. Оказалось, что канатной дорогой по понедельникам могут пользоваться только женщины! Пришлось доставать волшебную бумагу от ФАР и убеждать, что мы не мужчины, а туристы и обязуемся вести себя хорошо, местных женщин не трогать.
В Иране вообще сильно озабочены вопросом «трогания» женщин. Для них выделяется отдельная (задняя) половина салона в общественном транспорте, отдельный сектор для молитвы в мечетях. Физический контакт между представителями разных полов здесь не приветствуется. Даже в иранском боевике местный «Шварцнеггер», здоровая тётка, похожая на Нонну Мордюкову, била только женщин, а два её молодых поклонника в «эротических» сценах бросали на героиню томные взгляды, но и не помышляли о том, чтобы взять её хотя бы за руку. Да, ребята, вам бы в московское метро в час пик…
Администратор канатки с трудом согласился в виде исключения пропустить нас, строго наказав в следующий раз в бумаге прямо писать, что ФАР просит разрешить воспользоваться канатной дорогой в женский день. Клятвенно заверив, что так в другой раз и будет, мы радостно бросились к кассе.
Мы с моей женой Ириной и семейством Пятновых решили выбрать более мягкий режим акклиматизации и сначала заночевать на высоте 2700 м (станция канатки № 5), а остальные отправились до конечной станции № 7 (3800 м). Наше появление на станции № 5 произвело сильное впечатление. Девушки, не опасаясь опеки стражей исламской революции, бросали из-под чёрных хиджабов заинтересованные взгляды, а самые смелые студентки подошли познакомиться. К русским тут относятся доброжелательно, видимо, у наших специалистов здесь хорошая репутация. Самая бойкая девушка, по имени Нага, под хихиканье подружек сказала, что хочет со мной сфотографироваться. После этого плотину настороженности окончательно прорвало, и я почувствовал себя диковинным зверем, выставленным в зоопарке. Со мной фотографировались, тащили снимать рядом со мной детей и даже (о ужас!) незаметно трогали меня за руку.
С трудом вырвавшись из толпы, мы вскинули на плечи рюкзаки, перевалили в соседнее ущелье и поставили палатки на совершенно безлюдном склоне. Ирина сняла уже изрядно надоевший хиджаб и даже улеглась в укромном месте загорать в купальнике. Внизу раскинулся огромный город, недалеко от нас по Эльбурсскому хребту (не путайте с нашим Эльбрусом) тянулся серпантин дороги, на которой изредка появлялись пастухи и небольшие группы иранских туристов. Разноцветные, выжженные солнцем склоны, какие-то голубые цветы… Вспомнилось Есенинское: «Синими цветами Тегерана…» Правда, поэт, скорее всего, имел ввиду синюю мозаику тегеранских мечетей, а не эту чахлую растительность. Особенно красиво смотрелась панорама ночью: звёздное небо над головой, звёзды огней гигантского мегаполиса под ногами, робкий пастуший костерок на соседнем холме…
Утром, собрав вещи, мы с Ириной перебрались к источнику воды рядом со станцией и стали кипятить чай. Вокруг собралась толпа молодёжи, которая громко галдела, обсуждая нас. Один парень увидел у меня газету«Вольный Ветер» и попросил посмотреть. Газета привела всех в полный восторг, сразу набежал народ и стал обсуждать фотографию блондинки с распущенными волосами. Я сказал, что дарю им этот номер. Парень испуганно вернул газету, сказав, что это харам (запретное) и если стражи исламской революции найдут у него этот номер, то ему не поздоровится. Не предполагал, что «ВВ» может где-то восприниматься как порнографическое издание. Есть о чём подумать главному редактору, если он захочет расширить круг читателей за счёт жителей Ирана.
Основная группа с Лейлой и Саидом дожидалась нас недалеко от верхней станции канатной дороги. Ребята сначала решили разбить лагерь рядом с источником воды, расположенном в 20 м от горнолыжной гостиницы. Но выяснилось, что из отеля могут прийти люди и поинтересоваться, состоят ли в браке туристы разного пола, собирающиесяжить в одной палатке. Пришлось перенести лагерь подальше от назойливых глаз.
В Иране за внебрачную связь сажают в тюрьму, по требованию обманутого супруга любовников могут подвергнуть публичной порке или даже казнить. У мужчин есть выход: они имеют право официально оформить себе временную жену на любой срок (хоть на пять минут), чтобы в случае проверки предъявить бумагу о браке. А вот женщина сразу в двух браках (хоть и временных) состоять не может. Дети, рождённые во временном браке, будут обладать какими-то правами, но урезанными по сравнению с рождёнными в нормальном браке. Рождённые вообще вне брака обречены на травлю всю жизнь. Проституция строго запрещена. Первый раз пойманная на месте преступления женщина получает предупреждение, на третий раз её казнят. Добрачные связи тоже осуждаются. Отец имеет право до смерти забить свою загулявшую дочь, хотя такие случаи крайне редки и бывают только на более консервативном юге.
Раньше религиозная гвардия, стражи исламской революции, обладали колоссальными правами. Они, если по улице вместе шли парень и девушка, могли проверить у них документы о браке или родстве. При отсутствии таковых парочка оказывалась за решёткой. Сейчас власть стражей ослабла. Многие женщины стали одеваться красиво: вроде, и платок на голове есть, но смотрится как украшение, что, конечно, прямо противоречит требованиям ислама в иранской версии. И никто им серную кислоту в лицо не плещет. Замуж выходят чаще всего в 18 лет, и жена в семье одна. Только в глухих деревнях пока всё по-старому. Девочку могут отдать замуж и в 10 лет, жён в семье по две, одежда — строгий чёрный чадор — бесформенная накидка, закрывающая всё тело. Женщины с юга дополнительно уродуют свое лицо, заклеивая его крест-накрест каким-то пластырем или надевая маску, похожую на маску назгулов из фильма «Властелин колец».
Мои спутники разбрелись по соседним горам, совершая несложные восхождения. Владимир Шатаев успел сбегать на все близлежащие вершины и охотно консультировал народ, выбирающий путь очередного подъёма.
Выше 3000 м религиозной полиции нет, и народ чувствует себя свободней, что сразу видно по одежде. Однако не всем свобода идёт во благо: район хижины на вершине горы Тучал обильно усеян шприцами. Наркомания в стране запрещена, крупных дилеров казнят, но справиться с этой болезнью не могут.
Недалеко от наших палаток, в камнях, расположились два иранских «туриста» в штатском. Бедняги, им даже палатку не выдали. Тяжело им, наверное, пришлось ночью. Да и за нами трудно уследить: кто-то на одной горе, кто-то на другой. Но понять их можно: время смутное, может, мы обстрел Тегерана корректировать собрались.
Продолжение следует…