Если завтра война или особенности горовосхождений в современном Иране / Горы Мира. Турция, Ближний Восток /
Автор: Николай Носов, г. Москва
|
Часть I. гора Тучал
Читайте на Mountain.RU статьи |
Часть II. Вулкан Демавенд.
Высоко парили они на качелях над пропастью мира и ночи,
птицы в золотой клетке, без родного дома, без тяжести,
лицом к звездам. Они пели, птицы, пели экзотические
песни, из хмельных сердец бросали они свои фантазии в ночь,
в небо, в лес, в сомнительный, очарованный космос
Герман Гессе «Последнее лето Клингзора»
Восхождение на вулкан Демавенд
Для восхождения на вулкан Демавенд мы выбрали сложный, но красивый маршрут — с севера, где на горе расположены основные ледники. Получив на Тучале акклиматизацию, мы спустились вниз и отправились на небольшом арендованном автобусе в деревню Нандал, расположенную у подножия Демавенда.
Поздно вечером мы пересели на машину более высокой проходимости и по грунтовой дороге понеслись вверх. Такое ощущение, что все горные шофёры одинаковы: любят ехать с сумасшедшей скоростью по раздолбанному серпантину, проложенному на краю пропасти. Причём особым шиком считается обгонять все попутные машины, и это на дороге, где и со встречной трудно разминуться. Наш шофёр радостно бибикал, сумев обогнать очередную отчаянно сопротивляющуюся этому машину. Как ни странно, поездка закончилась благополучно, если не считать повреждённого бокового зеркала.
Впрочем, в моей практике были и более экстремальные горные поездки. Как-то в Сванетии после похода остановил на трассе грузовик. Народ полез в кузов с курами, а я сел в кабину. Водитель сразу понёсся по горному серпантину с такой скоростью, что ребята стали сомневаться в правильности выбора машины. Хорошо, что они не слышали, как водитель извинялся передо мной: «Прости, что еду так медленно, просто сейчас я уж очень сильно пьяный». Иранский водитель не пил (пьяных в Иране мы вообще не видели), но зато ехал по ночной трассе так, что с адреналином в крови у всех было в порядке.
В Нандале мы разместились в домике клуба альпинистов Ирана. Две комнаты, застеленные коврами, на стенах фотографии самых известных с точки зрения иранцев вершин: Эвереста, Эльбруса и Демавенда. Последний отлично смотрится прямо с крыльца: классический конус с небольшими ледниками около вершины.
Утром погрузили рюкзаки с продуктами и снаряжением на лошадей, переехали реку и двинулись в путь. Наш проводник признавал только один способ подъёма: вертикально вверх по линии падения воды. Именно так, причём в максимальном темпе, и должны подниматься, по его мнению, настоящие альпинисты. Мы это мнение не разделяли, так что вскоре совсем перестали обращать на проводника внимание и следили только за общим направлением.
Вскоре вышли на тропу, карабкающуюся по склону вулкана между хаотическими нагромождениями лавовых потоков, неподвижно зависших, как в стоп-кадре, над долиной. Кажется, ещё совсем недавно лава булькала, ползла вниз, всё сжигая на своём пути, а затем по неведомой команде мгновенно застыла, образуя сюрреалистические фигуры, достойные полотен Сальвадора Дали.
Один из погонщиков жалуется Вадиму на зубную боль. Тот достаёт своё универсальное «лекарство» (настойку боярышника) и наливает немного иранцу. Погонщик выпивает, хватается за горло, машет руками, прыгает с вытаращенными глазами. Похоже, это его первый опыт употребления алкоголя. Затем он становится счастливым и довольным, даже в знак признательности целует руку Вадиму.
Вадим недавно вернулся с Камчатки, ещё не адаптировался к часовому поясу и идёт плохо. После очередного поворота он с женой Леной теряется в тумане. Основная группа с проводником и лошадьми побежала вверх, а со мной и Ириной остались только двое каких-то иранцев, поднимающихся одновременно с нами. Решив, что это помощники проводника, Ирина провела суровую воспитательную беседу со старшим из них, объяснив, что он должен идти замыкающим, чтобы не дать потеряться Вадиму. Иранец опешил, но указание выполнил. Позже мы узнали, что это был сам руководитель фирмы «Gash Tour», который решил лично проконтролировать наше восхождение.
Лагерь разбили на высоте 4300 м в прямой видимости небольшого приюта. Основная проблема восхождений на Демавенд — вода. Вот и здесь ручеёк, вытекающий из снежника, почти сразу впитывается вулканической породой. Алина обнаружила пропажу из рюкзака тёплой куртки. Местные погонщики — народ простой: замёрз, достал куртку из первого попавшегося рюкзака и поехал в ней вниз в свою деревню. Пришлось Саиду связываться по рации и возвращать одолженную на время куртку.
Внизу, в клубе альпинистов в Нандале, осталась на связи расстроенная Лейла. Она так мечтала подняться на Демавенд! И я думаю, у неё всё бы получилось, ведь основная проблема иранцев при этих восхождениях — отсутствие акклиматизации. Идут сразу вверх, пока не скрутит горняшка. Лейла раньше уже пыталась, но не смогла подняться выше 4000 м. А тут такой шанс! Но её не взяли, так как не может же женщина спать в палатке с двумя мужчинами, а отдельной для неё не было. Хотя Саид объяснял, что выше 3000 м религиозные строгости в Иране не действуют. Во всяком случае, наши женщины хиджабы сняли.
Вечером сидели около палаток и любовались фантастически красивой панорамой заката над персидскими горами. Лагерь стоял на небольшом холме, гора как бы подняла нас в небо, чтобы мы могли полностью насладиться плавно меняющейся разноцветной картиной перехода к ночи.
Лейла передаёт неутешительный прогноз погоды: на нас надвигается атмосферный фронт и через день восхождение будет невозможным. Поэтому Шатаев с Олегом, выйдя на следующий день раньше всех на запланированную акклиматизацию, решили сразу подниматься на вершину. Они вышли в 8 утра и поднялись на гору за 4,5 часа. Спустившись, Олег сказал, что чуть не умер, а Шатаев выглядел совсем не уставшим. И это в 69 лет!
Остальные поднялись на запланированную высоту 5000 м и спустились в лагерь. К вечеру погода испортилась, пошёл снег, стало холодно. К утру стало лучше, и в 5.00 мы вышли на восхождение. Неутомимый Владимир Шатаев опять отправился на вершину, теперь уже с Аней Пятновой, а остальные, кому темп «снежного барса» был не по силам, поползли следом.
Подъём проходит по моренам и сильно разрушенным скалам вдоль мощного ледника Якхар. Ключевое место маршрута — пересечение небольших ледников уже под самой вершиной. Здесь проводники иногда связывают клиентов верёвкой. Но нашего единственного проводника Саида мы сразу потеряли и пересекли ледник без него. Перевалив через очередную гряду, мы увидели Саида, в своём стиле потащившего Алину и Семёна «в лоб» по скалам. Мы легко обошли их по набитой тропе. Последние 100 м нужно идти по снегу, перемешанному с вулканическим пеплом. Вылезаем в жерло вулкана и направляемся к высшей точке горы, отмеченной зелёным иранским флагом. Половина кратера засыпана снегом, другая — застывшей магмой и серой. Периодически из-под ног бьют фонтаны газа, глаза слезятся и тяжело дышать из-за запаха серы.
Около иранского флага небольшая площадка, на которой оживлённо, как в выходной в парке отдыха. С юга, по более простому маршруту, поднимаются группы иранцев, фотографируются у флага, угощают нас местными сладостями. Многие в респираторах. К скале прибиты таблички с надписями на фарси. Некоторые из них — мемориальные доски в честь погибших здесь горовосходителей.
Собираем сувениры — жёлтые камешки серы — и скорее идём вниз. Похоже, когда столб газа вырвался прямо из-под ног, я немного отравился. Стало как-то неуютно и начало подташнивать. Съедаю сразу три таблетки активированного угля, и становится легче. А вот у иранцев, идущих впереди, похоже, таблеток нет: их рвёт прямо на тропу.
Весь путь на вершину отлично просматривается из нашего лагеря, так что оставшиеся с интересом отслеживают наши перемещения на горе. На следующий день спускаемся вниз и возвращаемся в Тегеран.
***
Возвращаемся с пресс-конференции, устроенной для нас агентством «Gash Tour» в Ширазе. Около королевского дворца сооружён настил, толпится народ, играет музыка, выступает местный певец. Спрашиваю у сопровождающей нас девушки:
— У вас сегодня праздник?
— Да, день рождения имама Хуссейна.
— Значит, народные гуляния, песни и танцы?
— Нет, танцы у нас официально запрещены. Танцевать можно только на свадьбах.
В голосе девушки явно сквозит сожаление. Я отчётливо понимаю, что нахожусь совсем в другом мире, в обществе сложных и непривычных табу.
Этические и моральные нормы не всегда поддаются объяснению, и людям разных культур зачастую трудно понять друг друга. Спрашивается, зачем женщинам в Иране нужно носить платок, ведь женщина без головного убора выглядит так красиво. С другой стороны, возьмём пигмея из леса Итури в экваториальной Африке. Попав в Москву, он может задать вопрос: «Зачем русские девушки носят летом одежду? Ведь обнажённая женщина — это так красиво!» И нам придётся мучительно искать для него объяснения, но боюсь, нашей логики пигмей всё равно не поймёт. Так что лучше не спорить о преимуществах или недостатках той или иной системы ценностей. В конце концов, ни одна культура не может претендовать на обладание абсолютной истиной, и хочется, чтобы сохранилось многообразие культур, в том числе и древняя персидская.