Поздний зимний вечер
1992 года. За окном поливает
дождь. Телефонный звонок.
«Толя, привет! В Аксу
поедешь?» Это Паша Шабалин.
В горы меня не надо
уговаривать ехать.
А тем более в Аксу. Выясняю
некоторые подробности
предстоящей летней
поездки. В прошлом году
кировская команда участвовала
в очным чемпионате
СССР по альпинизму
в техническом классе.
Чемпионат проводился
в Аксу. Незадолго до
его начала у Паши мелькнула
сходить на Асан по одной
из «шестёрок». Кроме
вятских, в команде были
двое краснояров, Саган
и Пушкарёв. Пригласили
и меня. Я в это время
прохлаждался начспасом
в альплагере у Гинзбурга.
Наши сочинские сборы
закончились, до отъезда
на армейский чемпионат
на ЮЗ Памире оставалось
ещё две недели. Быстро
собрались, сели на кировский
Камаз и поехали в Ворух.
Оттуда должна была
начаться пешая часть
пути под Асан. Но, проехав
километра четыре, на
одном из серпантинов
у Камаза заклинило
коробку. Мероприятие
сорвалось, но мысль
о Каравшине видимо
крепко засела в голове
у Шабалина и на следующий
год он заявил на чемпионат,
теперь уже России, пик 4810.
Наш базовый лагерь в Аксу.
Подход к башкировскому маршруту на 4600.
Наступило лето. Пора было уже лететь в Ташкент. Там я планировал встретиться с кировчанами, которые всей толпой должны были с грузом ехать на том же, прошлогоднем Камазе, ведомом Володей. Обговорил дату встречи и вылетел в Ташкент. Жду день, два. Никого! Звоню в Киров и с ужасом узнаю, что они ещё и не выезжали. Короче, в Ташкенте я околачивался десять дней. То в аэропорту, то у друзей моих родителей. Прилетел начспас Саша Скворцов с сыном. Пару дней пожили у его знакомых. И тут, когда уже у меня иссякло всякое терпение, настроение в ташкентской жаре упало до нуля и я взял обратный билет, в аэропорту ранним утром нарисовывается Камаз и из него вываливаются одуревшие от жары и долгой дороги кировчане. Они тоже добирались с приключениями. Отмывшись в аэропортовском душе, впихиваемся в машину и продолжаем путь. В Исфане приходится ждать директора лесхоза, чтобы оплатить и получить пропуск на проезд в Ляйляк. Едем дальше. За кишлаком Изгуруш мост на правый берег реки. Довольно хлипкий и доверия не внушает. Скворцов, учёный-математик, осмотрев несущие конструкции и посчитав что-то в блокноте, заявил, что мост может не выдержать веса нашего тяжелогружёного Камаза. Начинаем выгружать и перетаскивать всё на другой берег. Скворцов что-то продолжает считать и, когда мы почти разгрузили машину, вдруг заявляет, что в первом случае ошибся на один порядок. «Саша, ты не прав!» — сказали мы. Но дело было сделано, Камаз спокойно переехал через мост, а так как уже темнело, тут же устроились и на ночёвку.
После спуска с 4600.
Приготовление обеда, шахматы, описание маршрута, ремонт снаряжения.
На следующий день доехали до базового лагеря. Пусто, никого нет. Сказывается прошлогодний развал страны и общее экономическое положение. Альплагерь вслед за СССР прекратил своё существование, а из сборов ещё никто не подъехал. Перед тем, как идти в Каравшин, провели скальные занятия, поработали в связках в процессе восхождения на в. Домашняя по «косой щели» Зап. стены на маршруте 5А к. сл. Затем ещё одно восхождение на пик 4600 по башкировской «пятёрке». Отдых, подготовка и выход. На этот раз решили идти пешком через перевалы Актюбек и Карасу. Вятские значкисты во главе с начспасом вызвались помочь нам в переноске снаряжения.
Наш Камаз
Асан
Передовой лагерь в Карасу
4810
…Взвалив на спину рюкзак, выхожу из базового лагеря. Минуем Домашняю и за ней поворот налево. Подъём довольно крутой, особенно перевальный взлёт с сыпухой, да и высота перевала приличная, 4400м. Иду один, остальной народ где-то позади. Заранее договорились, что ночевать будем в ущелье р. Орто-Чашма, где-то недалеко от начала подъёма на пер. Карасу. Спускаюсь к слиянию Актюбека и Дукенека. Здесь кош, живут двое чабанов. Один из них, Абдисалям, приглашает на обед. Чай, баранина. Покушал, ещё дали мяса на дорогу. Спускаюсь вниз по долине ещё пару часов и останавливаюсь на ночёвку на приречной террасе в тени деревьев. Отдыхаю, поглядываю вверх по долине, когда подойдёт остальная толпа. Но до вечера так никто не появился. Оказалось, что вспомогательная группа, как говорится, «вымерла», не дойдя до пер. Актюбек. Её отправили обратно, а груз команда взвалила на себя и на спуске заночевала у гостеприимных чабанов. С нами продолжили путь Скворцов и Света Симакова, наш старший тренер. На следующий день подошли ребята, отоварили меня кое-каким снаряжением и вечером наши палатки стояли в ущелье Карасу на уютной зелёной поляне недалеко от Асана. Здесь уже были донецкие сборы и белорусские гиды с клиентами из Европы.
Паша Шабалин на подходе
Сергей Татьянкин
На следующий день Скворцов и Симакова ушли обратно, осталась наша группа и врач Ирина Степанян. В команде пять человек: Шабалин, Миша Жолобов, Андрей Антонов (Антон), Сергей Татьянкин и я. Решили сразу идти под стену. Был выбран маршрут Русяева, по «зеркалу» Зап. стены. Подход небольшой, вот только Антон просквозил мимо поворота к горе и повернул обратно только когда дошёл до ледника Асан-Усин и понял, что не туда попал.
Первая верёвка маршрута
Где-то на третьей верёвке
Антон на обработке
На стене
С утра Паша с Мишей пошли на обработку маршрута. Я поднялся выше по леднику и с «утюга», что напротив стены, наблюдал за ними. На второй день обработку продолжил Антон в паре со мной. На третий день на стену полезли все. Прошли навешенные перила, одну лишнюю верёвку сбросили вниз, но потом её так и не нашли, видимо ушла в рантклюфт. К вечеру вышли на площадку. Выступ, на котором она находится, снизу смотрится как нашлёпка. Маршрут Русяева характерен тем, что все ночёвки на достаточно удобных площадках. Группы, идущие левее по маршруту Крицука, также для ночёвок используют эти полки. Предыдущие восходители, то ли первопроходцы, то ли последующие группы, ходившие раньше по этим маршрутам, хорошо постаралась, благоустраивая их. Правда, не везде есть вода. На первой ночёвке площадка частично залита льдом, приходится часа полтора потрудится, чтобы поставить палатку. Но с другой стороны – есть вода.
На стене
Бивак на фоне 1000-летия крещения Руси
Со стены открывается п. Пирамидальный
Шабалин на страховке
Сегодня впереди работает Шабалин. Следующая площадка на так называемых «грудях». Часам к пяти выходим к ней, ставим бивак, но Паша с Михой ещё часа два навешивают пару верёвок. Идёт снег. За водой, вернее за льдом, приходится спускаться по перилам метров 30-ть ниже палатки. На следующий день Антон первый, я за ним. Отработали весь день, начинает темнеть, но места для ночёвки не видно. Неужели придётся всю ночь торчать на перилах? Что-то совсем не хочется испытывать «прелести» висячего бивака. Да и погода не располагает к оптимизму. И тут Антон сообщает, что видит площадку — она слева и ниже метрах в 35-ти. Поднимаемся к нему, дюльферяем маятником, но прямо на полку не попадаем. Сначала немного ниже, затем вверх метров 10-ть по расщелине. В полной темноте выползаем на полку, ставим палатку, готовим ужин и укладываемся спать уже ближе к полуночи. Естественно, встаём не с первыми лучами солнца. А погода – звенит! Пока Антон снимает оставленную вчера дюльферную верёвку, Паша начинает подниматься по вертикальному внутреннему углу. Рельеф становится более разнообразным, выходим на «крышу» и под вершинным гребнем становимся на очередную ночёвку. Утром выходим на гребень, поднимаемся на вершину и начинаем спуск по маршруту Ситника в сторону перемычки между 4810 и 1000-летием крещения Руси. Первый, второй десяток дюльферов, третий. Не доходя до перемычки забираем левее и в двух верёвках ниже седловины останавливаемся на хорошей площадке. Думаем, что делать. Ещё есть достаточно светлого времени, чтобы успеть до темноты спуститься, но в кулуаре периодически летят камни. Пока дискутировали, прошёл такой «паровоз», что все сомнения были отброшены и мы стали устанавливать палатку.
Вторая ночёвка
Бивак под вершинным гребнем
На вершине
Шабалин, Татьянкин и Жолобов после спуска с 4810
На следующий день продолжаем спуск. Иногда сверху идут камни, один из них угодил Жолобову по ноге и как раз по той, которую он сломал два года назад на Ушбе. В базовом лагере нас встречает врач Ирина с бутылкой коньяка, а минчане нагрели горячей воды для душа. В день нашего отхода из Каравшина рядом с поляной плюхаются два вертолёта и из них вываливается толпа альпинистов – узбекские вооружённые силы проводят здесь свой чемпионат. Руководит сборами знакомая по «Алибеку» Ким. Предлагает мне поработать у неё начспасом, но особого желания нет, да и всё моё барахло в Аксу. На обратном пути заночевали у знакомых чабанов. Хорошо покушали баранинки, да так, что Татьянкин на следующий день чувствовал себя довольно хреново, то ли объелся, то ли баран не пошёл. Наутро Абдисалям на лошади забрасывает часть нашего груза на пер. Актюбек. Я его сопровождаю, на перевале поджидаю первого из наших и валю вниз. Где-то на середине спуска встречаю процессию: Света Симакова, Ольга Шабалина и жена Миши Жолобова. Как они узнали, что именно в этот день мы возвращаемся, я так и не понял. Видимо, интуитивно, так как радиосвязи у нас с базовым лагерем не было. Несут подкрепиться харчей и кое-что покрепче. И, конечно, красные помидоры! С ними отдельная история. Паша Шабалин их просто обожал. Наверно потому, что сам был из краёв вечнозелёных этих созданий. Так вот, этому пожирателю помидоров и несли его любимый продукт. Я отказался и побежал дальше. Вечером был «небольшой» гай гуй, а через пару дней мы разъехались в разные стороны. Я уехал домой, Паша с Антоном собрались идти в двойке на Аксу по маршруту Трощиненко. Остальные кировчане на Камазе поехали под Ленина.
В гостях у чабанов
Миша на хозработах
По итогам чемпионата России по альпинизму мы получили серебряные медали и четверым было присвоено звание мастеров спорта. Кроме Шабалина, который получил мастера ещё раньше за Свободную Корею на зимнем чемпионате.
