Путь чучхе Отчет о походе по Северо-Западному Памиру в августе 2006 года Продолжение. / Горы Мира. Памир /

Автор: Дима Шаповалов, г. Киев

Фото: Дима Жуков, г. Алматы

Начало Окончание

Начало читайте здесь

Touring: пер. Турамыс-2 – поляна Сулоева – лед. Фортамбек – лед. Вальтера, 4 дня

Вид на ЮЗ из долины ледника Шапак. Стрелки, слева направо: к перевалу Сулоева, к перевалу Турамыс-3, перевал Турамыс-2. Крайняя вершина справа – пик Крупской

Перевал Турамыс-2 – самый простой способ перевалить из верховий ледника Шапак в верховья Фортамбека. Подъем представляет собой некрутой снежно-ледовый склон, за сто метров до выхода на гребень пересеченный бергшрундом с перепадом высот в 5-7 метров. Седловина перевала неглубока и правее ее берг пропадает, зато склон становится круче и требует перил.

Подъем на пер. Турамыс-2

За два с половиной часа легко поднимаемся под берг, ищем место для его преодоления. Народ настойчиво предлагает лезть прямо под седловиной, Саша бьет себя в грудь ледорубами и рвется в бой. Руководитель соглашается, все-таки ещё утро, времени хватает, да и перевал недалеко. Пусть человек получит немного опыта, пройдя наверх не самым простым путем. Организовывается страховка, зрители с попкорном и сухофруктами усаживаются на безопасном расстоянии, и шоу начинается…

Вертикально-нависающая стенка берга оказывается совсем не ледовой. Перемерзшая снежная крупа, прослоенная тонкими ледовыми пластинами. Бур не закрутить, кошку не поставить, ледоруб прорезает этот пирог и клювом, и лопаткой, и даже воткнутый по голову в снег. Кое-как держат только пикеты. Воткнуть пикет повыше, закрепить на нем петлю со стременем, вставить в стремя ногу, привстать на этой ноге, воткнуть второй пикет еще выше – получается снежное и.т.о.-лазание. Несколько срывов, потом Саша почувствовал, где искать снег поплотнее, сталь копать вертикальный ход и постепенно, с шутками да прибаутками за полтора часа вылез наверх.

Взятие бергшрунда

От берга до перевала сто метров 50-тиградусного снежного склона. Корочка, а под ней порошок. Месишь его на месте и съезжаешь назад. Саша выкопал яму, как следует в ней уселся и принял меня. Похоже, что другую страховку здесь организовать невозможно. Пикеты вылетают, даже если их сдвоить, держать срывы, наверное, будет только закопанный в снег рюкзак. Но этот рюкзак надо через нависание сюда ещё вытащить. Чувствуется, что на перевале Турамыс-2 будет приключение что надо, по уже привычному сценарию.

Несколько неожиданно Саша роняет непристегнутый ледоруб, тот съезжает по склону и улетает прямо в берг. Потом уже я роняю лопату, и она тоже улетает в берг. Чёрт! Надо спускаться отсюда и идти на перевал как все нормальные люди. Достаточно приключений!

Внизу организовали спасы ледоруба. Даже если бы уронили не Гривель, а ВЦСПС, то всё равно – запасных ледорубов у нас нет. Как идти без него дальше – и думать не хочется. Алексею пришлось дюльферять в берг на 30 метров, пока он не обнаружил свой инструмент, лежащий на ледовой полке. Трещина продолжала уходить вниз, наверное, до центра Земли, там было очень темно и страшно, и мы решили не спускаться дальше, чтобы найти лопату.

Вы смотрели “ Touching the void ”? Обязательно посмотрите, и вы поймете ощущения человека, находящегося в трещине на 30м ниже ее края, стоящего на снежном мосту над черной дырой. При спуске обычно смотришь вниз в поисках места, где приземлиться, но при подъеме я глянул наверх и ужаснулся: веревка шла через ледовые карнизы с огромными сосульками. Если я неаккуратно нагружу веревку, и она перепилит хоть один карнизик, то несколько тонн сосулек утрамбуют меня вместе со спасенным Гривелем. Стараясь не издать ни звука, чтобы не спровоцировать сосульки, я медленно и без резких движений поднимался на жумарах, болтаясь в нескольких метрах от стенок. Несколько сосуль всё же решили потрепать нервы и пролетели мимо меня. Звук от их падения еще долго раздавался из черноты внизу. Вы можете представить моё счастье, когда я вылез оттуда. Хотя внизу было тихо и не дуло, а наверху играл ветер, шёл снег и иногда даже гремел гром, я предпочел второе.

В сотне метров западнее седловины берг изгибался, уходя вверх и, похоже, становился проще. Можно было подняться по снежному склону, и попробовать обойти его. Веревка перил, и видно, что через трещину можно перелезть, она становится вертикальной, шириной около метра, после чего предстоит прямолинейный подъем по снежному склону.

Этот метр оказался очень широким. Особенно с рюкзаком в 35кг. Одной ногой перешагнул, но куда поставить вторую? Похоже, с той стороны лед, это хорошо. Вдохнуть, вбить оба молотка подальше и посильнее – и маятником на тот берег.

Идти по льду легко и приятно. Только лед быстро закончился. Опять снежная корка, а под ней каша. Как ни трамбуй – все равно топчешься на месте, съезжаешь вниз. Пришлось снять рюкзак и подниматься налегке. Быстро и аккуратно, пока не провалился, на цыпочках.

Полоска льда – туда бур. Единственная страховка, в которую здесь можно верить. Еще 20 метров по снегу, веревка вся. Как следует трамбую площадку, загоняю туда пикет и ледоруб, блокирую их и становлюсь сверху, чтобы не думали вылетать. Всё, можно звать гостей.

Прошел час. За перегибом ничего не видно, но веревка вроде дергается. С места не сойти, надо держать станцию. Облака закрывают солнце, идет снег: хмуро и пасмурно. Через 2-3 часа будет уже темно. Видно, что первым поднимается Дима. Висит на жумаре, месит ногами снежную кашу. Нет, он делает траншею со ступенями. Траншея получается глубиной по пояс. Через полчаса подходит поближе. Вслух материт снег, бергшрунд, рюкзак, Памир – всё подряд. Сменяемся на станции, я иду разведать, что дальше. Еще одна веревка перил – и склон становится пологим, выход на гребень. Как же закрепить перила? Ледоруб и пикет заняты. Складываю лыжную палку, середину оборачиваю длинной петлей и закапываю горизонтально на полметра в снег. Трамбую, на поверхности остается только конец петли. Дергаю несколько раз, всё сильнее и сильнее – держит! Так страхуют гринго в Перу , деревянными палками.

Через некоторое время, уже в сумерках, все собираемся на гребне. Полнолуние и пик Коммунизма. Седловина перевала прямо под нами, в одном коротком дюльфере. Спускаемся и ставим лагерь. Широкая ровная площадка. На стыке снега и скал замерзшая лужа с водой. Дежурные находят в луже смятый антикварный вибрам. Хороший бы из него вышел суп!

Пики Москвы и 30-летия СССР

Утром безоблачное небо, отличная погода. Везде солнце, только у нас на седловине пока мороз. Возможно, уже сегодня будем на поляне Сулоева. Нашли тур и записку, в 1992 году здесь проходила группа из Барнаула под рук. А. А. Торощина. В 89-м году он был участником похода с траверсом двух семитысячников.

Спуск с перевала начинается по осыпному кулуару немного западнее седловины. Вначале идем пешком, но вскоре решаем повесить веревку, уж больно тут круто. Для первого дюльфера нашли хорошую петлю из десятки (выдержка – 14 лет!), для второго – крутим два бура на краю длинного снежного языка. Дальше уже можно спускаться без помощи веревки. По снежнику время от времени пролетают камни, поэтому избегаем его, идем по осыпи.

Живая осыпь не дает расслабиться. Внизу она становится пологой, но, тем не менее, мы спускались до ледника Турамыс около трех часов. Чувствуется близость дневки – организм не хочет работать. Пару раз спотыкаюсь и со всего маху, мешком падаю на камни. Надо взять себя в руки.

Спуск с перевала Турамыс-2 на юг

Сначала идем по моренному карману, потом он исчезает и мы спускаемся в рантклюфт. Вскоре и рантклюфт становится труднопроходим. Выходим на гладкий и ровный ледник. Идем левее от центра. Напротив ледопада из-под пика Сулоева рельеф усложняется. Повсюду трещины, надо искать проходы. Зато ледник открытый и не надо связываться. Так проходит несколько часов, ледник поворачивает на юг и становится полноценным ледопадом. При первой же возможности выходим в рантклюфт левого борта. Над нами зелёная терраса, мы целились примерно на её начало. Через некоторое время можно вылезти наверх, что мы и делаем, спуская кучи камней и облака пыли. На террасе, точнее это карман, очень мило: течёт ручей, растут трава и эдельвейсы. Последний раз мы видели зелень 9 дней назад. Все очень расчувствовались, а своевременный обед только добавил эмоций. Уходить оттуда совсем не хотелось.

Kommunisten Gipfel

Спускаемся по карману, выходим на широкие ровные площадки, хоть в футбол играй. По пути пересекаем несколько подозрительных селевых выносов. В конце площадок надо перевалить через небольшой отрог, чтобы попасть в другой карман, где и расположена поляна Сулоева. Кони почувствовали запах воды, хочется идти как можно быстрее, не останавливаясь на отдых.

Озеро в кармане полностью высохло, земля вся в трещинах, следов нет. Идем вдоль сухого русла, это проще всего. Справа по ходу появляется тропа. Несколько длинных участков, очередной перегиб, а за ним – большое ровное пространство поляны Сулоева и домики внизу. Вид посильнее Мачу Пикчу и Петры! Самое время присесть и задуматься. А заодно и рассказать Саше старинный анекдот про старого и молодого быков. “ Мы медленно спустимся вниз и возьмем всё стадо ”.

Бросили рюкзаки на полянке у наиболее прозрачного ручья и пошли исследовать останки могущественной цивилизации, так быстро и загадочно исчезнувшей с карты мира, но всё ещё живущей в умах некоторых людей. Обошли все домики, но ни в одном из них нельзя было жить: нужно радикально чистить и прибираться. Повсюду навалены кучи посуды и инструмента. Катя нашла себе хорошую алюминиевую тарелку взамен треснувшей пластиковой. Возможно, когда-то из нее ел Кустовский. Или Тамм. Или даже сам Абалаков.

В медпункте стояли весы. Взвесились, но с чем сравнить? По виду пока не похудели. Принесли в лагерь скамью и пару табуреток, а также пятикилограммовую гирю, снежную пилу и напильник. В хорошем хозяйстве – всё сгниет. Еды и консервов нигде нет. Вот только на камне аппетитно лежит кучка больших черных сухарей. Хм, сколько им лет, пусть лежат дальше.

Дерибасовская, 12

На дневке просыпались кто как мог. Погода ясная и солнечная. Впереди куча дел: мыться, лечиться, сушить вещи, зашить одежду и бахилы, продумать как идти дальше, передерибанить продукты, поискать чего полезного в домиках и т. д. и т. п. Так день и прошел. Столетние сухари не выдержали пристальных взглядов и были успешно съедены. Сначала кто-то смелый попробовал, а потом и остальные быстро сообразили, что сейчас не время щелкать клювом. Только под вечер удалось сходить в дальнюю часть поляны, к могиле Сулоева и памятному камню, почитать таблички.

Посреди разных дел устраиваем совещание. Обсуждаем, не стоит ли пойти сейчас на Коммунизм по взрослому, по ребру Буревестника и после восхождения уйти домой? Или всё же пойдём на обе вершины по классике? Оба варианта занимали одинаковое время, но Коммунизм всё же был рискованней из-за небольшого недостатка акклиматизации. Победила попса и потребительское отношение, тяга к количеству: идём в МАЛ, а 2 горы всё же лучше, чем одна.

ледник Фортамбек. Стрелка – лед. Вальтера

На следующий день собираемся и уходим. Из дальнего конца поляны по травянистым террасам и моренным карманам двигаемся вниз вдоль ледника Фортамбек. Идется нелегко: слишком много всего съели на дневке. Примерно через переход приходится спуститься в рантклюфт. Там хоть и грязно, но идти можно. Чем ниже спускаемся, тем более разломанным становится ледник. По сравнению с ним, наш рантклюфт – просто прямая асфальтовая дорога. Еще двадцать лед назад Фортамбек был плоский как стол, такой как нынешний ледник Безенги.

Особые проблемы при движении по рантклюфту представляют камни, вытаивающие из сераков, а также впадение в ледник рек и ручейков. Как правило, эти речки сопровождаются селевыми выносами и затекают под ледник так, что становится не по себе. Поскользнулся и уехал в недра. Приходиться вылазить из ранклюфта и делать большой крюк по верху или по леднику, второе заметно сложнее.

К середине дня мы поравнялись с устьем ледника Вальтера. В его верховьях находится поляна Москвина. Теперь надо переправиться через ледник Фортамбек. Целимся немного правее большой конгломератной башни в устье долины Вальтера. В 2004 году группа П. Рыкалова потратила 3 часа на разведку переправы, в результате им пришлось заночевать посреди ледника и перейти его только на следующий день. Мы, преследуя свою удачу, доходим почти до противоположного берега, и уже видно, где можно выйти из рантклюфта наверх, но вдруг упираемся в зону широких и неудобных трещин. Проход найти невозможно. Решаем устроить обед, а пока налегке сходить на разведку. Саша находит проход, впрочем, непростой, мы надеваем кошки и через некоторое время подходим вплотную к берегу. Пешком спуститься не удается, вешаем короткий дюльфер. Переваливаем через морену – и прямо под башней открывается идеально ровная поляна, местами поросшая травой. Видны следы людей, например, большой красный газовый баллон, наполовину закопанный в землю. Нет, его никто не закапывал, это он так быстро погружается в историю.

Спуск с ледника

Оставляем в небольшой заброске кое-какие лишние вещи. Мы зайдем сюда на обратном пути, когда через пер. Курайшапак будем выбираться в цивилизацию. Еды не оставляем, т.к. на последние дни похода ничего не предусмотрено: ещё при планировании мы решили выходить голодными, только на воде. Таким образом, удалось сэкономить 2 кг веса.

Поднимаемся выше. Перед нами ревет поток, вытекающий из ледника Вальтера. Переправляться через него опасно, да и незачем. По сравнению с описаниями прошлых лет все памирские реки стали заметно больше. Вдоль берега идет покрытая камнями терраса, она плавно переходит в рантклюфт. Так и идем. Пасмурно. Чувствуется, что скоро пойдет дождь, впервые за все эти дни. За два перехода от Фортамбека доходим до ровной поверхности ледника Вальтера. Вылезаем из рантклюфта. Ледника не видно, все покрыто многометровым слоем темно-серой спрессованной мелкодисперсной пыли. Такого мы еще не видели. Если не наступать рядом с разломами, то идти несложно. Капает слабый дождик. Хорошо бы напомнить руководителю, что на Памире дождей не бывает. Ну, так ведь статистически – это правда! Через час дождик и заканчивается. Следующий будет только через две недели.

Переходим ледник, идем по гребню правобережной морены. Вечереет, надо искать воду и место для лагеря. Вот и оно – среди нагромождений камней видно правильной формы озеро с очень прозрачной водой. В ней отражаются облака и склоны окрестных гор. Настоящее “Morske oko”. В сотне метров от озера находим ровное место, там на песке и ставим палатки.

Высота: лед. Вальтера – р/в пик Е.Корженевской – МАЛ – р/в пик Коммунизма, 11 дней

“ Альпинизм умер ”
Р. Месснер

пик Корженевской, м-т Цейтлина

Утром от вчерашней непогоды ничего не осталось. Ясное безоблачное небо. Ещё с вечера подготовили, что оставить в заброске. Еды наверх берем только на 6 дней. Вышли и через полперехода обнаружили тропу и турики, по ним идем еще около часа. Тропа петляет между гребнем морены и карманом. Потом она пропадает, и мы привычно спускаемся в грязный, но такой родной рантклюфт. Рядом течет ледник Москвина, мы поднялись выше его слияния с ледником Вальтера, и вскоре рядом должна быть тропа из МАЛа на Корженевскую, как бы её не проскочить. Через полперехода пересекаем кучу следов, вот и тропа. Тщательно прячем заброску в камнях на склоне, отдыхаем. Видно людей, заблудившихся на леднике, показываем им дорогу.

Так и не зайдя в МАЛ, с легкими рюкзаками выходим наверх и по тропе к обеду доходим до лагеря 5100м. Классический маршрут на пик Корженевской (по ребру Цейтлина) описан подробно и не один раз (см. отчеты П. Рыкалова и Г.Сальникова). В этом году ничего не изменилось, так что нет смысла повторять уже известные описания.

Брокенский призрак

На подходах к лагерю 5100 на камнях видны остатки чей-то заброски, развороченной птицами. Дальше опять продолжают встречаться бесхозные продукты. После площадок 5100 пропускаем выход на ледник и по старой тропе запираемся в ледовые сбросы, над которыми на скале висит кусок старой веревки. Мимо. Устраиваем разведку и вскоре находим правильный путь. Для короткого участка льда надеваем кошки. Вскоре выходим на морену лагеря 5300. Там стоит несколько палаток. Из самой верхней приходит гид, это Ханиф. Он хорошо знает Алексея Докукина, с которым я в 2003-м году ходил на Мак-Кинли. Потом подошел Леша, молодой гид из Алматы, помощник Ханифа, и как оказалось – знакомый Димы. Когда-то Дима кормил его и товарищей в горах под Алма-Атой. Теперь Леша кормит нас на Памире. Так возвращается посеянное добро.

На следующий день вышли пораньше, чтобы не попасть в возможный камнепад перед выходом на ребро. Через два перехода были в лагере 5800, примостившемся в нише под огромной скальной стеной. Далее пошли многие веревки траверса. Если раньше мы старались нигде не пользоваться перилами, идти самостоятельно, то тут без них уже не обойтись. По этому ледовому склону трудно двигаться даже в кошках. Если бы перил не было, то гораздо легче не подниматься в лагерь 5800 и потом долго траверсировать, а сразу по леднику по диагонали (вправо) выйти на нижнюю часть ребра Цейтлина. На спуске было бы ещё удобней: дюльферяй прямо вниз. А по перилам мы только к обеду вышли на ребро, пропуская спускающиеся группы. Пугающая, но несложная скальная стенка, затем долгий подъем по снежному гребню, и вот площадка лагеря 6300. Палатка гидов, ещё две другие – и больше никого. Видно сезон подходит к концу. Погода пасмурная, вокруг двигаются облака, идет снег, но все-таки кажется, что это локальные климатические особенности, и к утру всё рассосётся.

Найти человека

С вечера собираемся, спим и, позавтракав, в 6 утра выходим на штурм. Идти не так далеко, но хорошо бы вернуться пораньше, чтобы не ждать, пока размякнет снег и наступит время Подлипа.

“Оргия патриотизма”

Идем в темноте, светим фонариками, следов почти не видно: вчера насыпало сантиметров 20 снега. Светает. Гребень очень красив, эти места не раз встречались на фотографиях, кто-то скажет – “ общёлканные ”. Обычным темпом проходим оба “ верблюда ” , немного тормозим на обледенелом лбу после них, дальше уже вовсю светит солнце, снег по колено, идти становится интереснее. Видна скальная балда вершины. Обходим её справа, вплоть до выхода на гребень. Там поворачиваем и по гребню выходим наверх. Ура! Отдыхаем, потом традиционная фотосессия. Окрестных гор не видно, всё затянуло облаками. Высота практически не чувствуется, даже у тех, кто раньше не поднимался выше Эльбруса. Ни черноты в глазах (если идти в долг), ни общей слабости. Идешь и идешь, 50, 100 шагов без передыха – нормально. Получается, что “трудовая” походная акклиматизация намного сильнее перестраивает организм, чем обычные хождения вверх-вниз из базового лагеря. Конечно, мы уже не первую неделю в горах, да и ходили на пик Крупской, но так легко я на 7000 еще не заходил. Рецепт от головной боли выходит простой: возьмите рюкзак, загрузите его килограмм на 30, стартуйте из самого низа и хотя бы дня 3-4 добирайтесь под гору своим ходом. А там все как обычно: вверх – вниз. В первые дни будет тяжело, но зато потом проблем будет во много раз меньше.

За 5 часов поднялись, за 2.5 спустились. Подлипа внизу было предостаточно, и даже антиподлипы помогали слабо. К двум часам дня уже были внизу. Решили спускаться завтра, чтобы еще раз поспать на 6300, сделать акклиматизационный запас для Коммунизма. Снизу подошел Ханиф с персидским клиентом, завтра они должны идти наверх. “ Не смог отговорить, ну очень целеустремленный клиент попался ”. Ханиф знает, как жить в горах. У него большая удобная палатка, всегда есть сигареты и выпивка, не говоря уж о еде.

Снизу подошла большая группа горных туристов из Прибалтики (рук. Шарунас Зигмунтас). Они прошли хороший маршрут, начавшийся в Ванчской долине, и через несколько дней улетали из МАЛа в цивилизацию, а сейчас были полны впечатлениями от прохождения перевала Мушкетова в столь нетипичных для памирского сезона условиях. Снег-порошок, примерно как у нас на Турамысе, только повыше и посерьезнее.

Утром пришлось встать пораньше, чтобы успеть пройти траверс к лагерю 5800 до того, как склоны над ним осветит солнце, и посыпятся камни (примерно с 11 утра). Было ясно, открывались невероятно красивые виды на окрестные долины, ледники и вершины. За несколько часов спускаемся до лагеря 5300, а там и до Москвина рукой подать. По пути несколько раз останавливаемся подождать Сергея Панова, главного российского МКК-шника, вчера он тоже сходил на вершину, а сейчас в одиночестве спускался вниз. По пути разговорились. Чемпионский поход будущего, по его мнению, на Памире должен выглядеть так: горная шестерка с восхождением на семитысячник и последующим сплавом по реке 6 к.с. Например в Поймазаре начинать, троечными перевалами подойти под Коммунизма, сходить туда, потом выйти на ледник Федченко, спуститься к Муксу и сплавиться по ней. Хотелось добавить – и все барахло, включая катамаран, с самого начала нести на себе. Вот это было бы сильно! Но потом пришла мысль, что даже на поход попроще, с забросками, будет очень трудно найти участников. Ведь такую сложную реку как Муксу, пока прошло меньше людей, чем побывало в космосе.

После обеда все собрались в рантклюфте ледника Москвина, разобрали заброску и, ориентируясь по вешкам, перешли на ту сторону в МАЛ. Палатки поставили на дальнем краю поляны, возле памятника Николаю Волкову. Думали, что так никому не захочется прийти и потребовать за что-нибудь заплатить. В лагере тепло, но все ходят в пуховках, такой тут “национальный костюм”. На вечер Дима заказал в столовой ужин. Он был очень доволен восхождением на Корженевскую и решил устроить нам праздник. Праздник удался, кормят в столовой просто здорово, т.к. платить надо один раз в начале, а еду носят до упора, пока не скажешь “Хватит!”. Ещё никогда мы не были так близки к гибели. Медленной и мучительной гибели от разрыва желудков. Уж лучше камнем в рожу.

Чтобы спасти группу от неминуемого ужина в столовой на следующий день, руководитель решил, что вечером мы уйдем на “ вертолетку ” (ровные площадки у ледника Вальтера в двух переходах выше поляны Москвина). Дневка прошла в обычных заботах, заодно поговорили с отцами лагеря и спасслужбы, узнали прогноз погоды и оставили лишние вещи. В лагере было много интересных людей, например Леонид Директор и Андрей Пучинин.

Как заметил Дима, мы были группой-призраком. Узнав историю беззабросочного похода, нас стали уважать, хотя, похоже, что это уважение на 80% было жалостью ( “ ах, несчастные, что же вы так себя мучаете ” ). Все начали нести продукты, и об автономности похода пришлось забыть окончательно. Сергей Панов принес целый ящик продуктов, неиспользованную заброску туристов из Москвы. Трудно было сдержаться при таком изобилии. У Саши с Димой открылась яма желудка. Надо было скорей отсюда валить, спасаться. К четырем часам, наконец, собрались и ушли наверх. Взяли с собой еды на 8 дней. Два перехода по хорошей тропе в моренном кармане – и мы на вертолетке. Места ровные, есть вода. Но что-то тут слишком уж холодно, скорее бы поужинать и спрятаться в спальник.

Подушка

Утром опять очень холодно, ветер. “ Гнилой угол ”, — резюмирует Алексей. Собираемся, по вешкам переходим ледник, трещин практически нет. Дальше идет подъем на снежную подушку. В конце подушки навалено много ледовых глыб, сразу видно, где тут сыпет и лучше не задерживаться. В этом сезоне ледовые обвалы случались уже несколько раз однажды это произошло как раз между двумя проходящими группами. Никто не пострадал, но впечатлений было много.

Между 5300 и 5600

После подушки тропа выходит на скалы ребра Бородкина, идем по ним до конца и далее поднимаемся прямо вверх на крутой снежно-ледовый лоб. Чувствуется необходимость в перилах. Надо лбом просторные площадки, лагерь 5300. Идем дальше, тропа петляет, обходит и взбирается на снежные бугры. Через полтора часа жумаривания выходим на более-менее ровное место, “ площадки 5600”. Обедаем. Следующее удобное место – “площадки 5800”. Видно, что там уже стоит палатка, а снизу подходит большая группа людей. Судя по описанию (места для двух палаток), расположиться на 5800 будет трудно, решаем ночевать здесь, на 5600. Идется хорошо, и такими темпами завтра без проблем подойдем под пик Душанбе. Оставшееся время по очереди читаем “ Книгу для тех, кто не любит читать ” , пытаемся накормить Катю оливковым маслом (найденным на Корженевской). Катя – сторонник традиционной пищи, упорно отказывается от столь калорийной добавки.

Ближе к вечеру Алексею становится плохо, он отказывается от ужина. Ночью несколько приступов рвоты. Долгожданный привет из МАЛа, ответ на резкое изменение пищевого режима. К утру состояние нормализовалось, но руководитель решает никуда не идти, но дать Алексею возможность восстановиться на этой, относительно небольшой высоте. Иначе выше пика Душанбе он зайти не сможет. Спим до полудня, а там собираемся, чтобы отнести наверх заброску. Леша остается в лагере выздоравливать, остальным приходится идти, чтобы самим не заболеть, избежать застоя жидкости в организме. На такой высоте это чревато отеком.

До верха ребра Бородкина (до “ Грудей ” ) доходим за два с половиной часа. Там выкапываем глубокую яму и прячем в неё мешок с заброской, отдыхаем и быстро спускаемся вниз. Алексей уже начал кушать, вроде все в порядке, завтра можно идти дальше. Днем мимо нашего лагеря гиды спускали больного на кислороде, у него предотечное состояние и обморожения. Оказывается, что один из гидов, земляк из Душанбе, Шамсутдин в обычной жизни – пилот гражданской авиации. Наверное, это исключение, ведь по большей части гиды – несчастные люди, которые тратят лучшее время года на вождение неподготовленных клиентов по давно проторенным маршрутам, вместо того, чтобы ходить куда им самим захочется. А после сезона не могут заняться ничем иным, кроме труда на стройке и т. п. грубой работы.

На следующий день легко поднимаемся на Груди и за один переход спускаемся к лагерю на Памирском Фирновом Плато. В этом году тропа идет прямо вниз через бергшрунд, а не обходит его длинным траверсом. Ещё через переход после лагеря, под склонами пика Душанбе, находим ровное место и останавливаемся, трамбуем площадки для палаток. По склонам Душанбе группа гидов волоком тащит клиента, заблудившегося в темноте на спуске с вершины и схватившего холодную. Он настолько обморозил ноги, что не может идти. Такова цена настойчивости. Пришлось положить его на коврик и после завернуть в спальник, чтобы было легче тянуть. Снизу подходит подмога, и вшестером его быстро доставили в лагерь на плато. Самое сложное теперь впереди: как поднять пострадавшего на Груди. 350 метров набора высоты. Вертолет на ПФП за всю историю садился только однажды, когда спасали Рэма Хохлова.

День оказался несложным, без надрыва, и это важно – сохранить силы для работы на высоте. На юго-западе, за пиком Ленингад – дымка и непрерывная стена облаков. Вот это уже серьезно, именно с той стороны обычно приходят фронты и длительная непогода. Поговорив о прогнозе погоды с гидами на плато, приходим к соглашению, что от облаков ничего хорошего ожидать не стоит, но эта непогода кратковременна, на день-два, не больше.

К скалам ребра Душанбе

К утру облачный фронт достигает пика Коммунизма. Все небо белое, идет снег и дует ветер. Видимость – сто метров. Тропу на Душанбе занесло до неузнаваемости. Идем по памяти, вспоминая вчерашнюю картинку. Необходимо выйти на нижнюю оконечность скал и потом долго подниматься вдоль них. Скалы, это громко сказано: они такие же кучи камней, как и скалы Пастухова на Эльбрусе. Чем выше мы поднимаемся, тем легче идти: снег становится твердым фирном, но и ветер крепчает тоже. Саша выходит вперед и по редким перьям из спальника пострадавшего иранца разбирает, как вчера спускались гиды. Выходим к скалам, поднимаемся вдоль них. На 6500-6700 встречаются места для постановки палаток. Согласно описанию, немного не доходя до окончания скал, надо свернуть налево и по диагонали подниматься на ребро, соединяющее пики Душанбе и Коммунизма. Там, в одной из снежных мульд, можно ставить лагерь.

Поднявшись до 6900, не можем понять, где сворачивать, скалы все продолжаются и продолжаются. Пронизывающий ветер со снегом не дает присесть, видно не более чем на 20 метров. Тщательное рассмотрение фотографии показывает, что поворачивать надо от отдельной скальной проплешины, находящейся немного левее основной гряды. Похоже вот и она. Ничего не видно. Решаем рискнуть, сворачиваем в белое безмолвие. Дальше гребня Душанбе все равно уйти будет сложно. Поднимаемся по диагонали. Заходим под прикрытие большой снежной балды. Чувствуется, как стихает ветер, но снега сразу становится по колено. Похоже, тут уже шли до нас. И вдруг за перегибом видно темный силуэт палатки. Раздаются крики “ Ура !”, “Лагерь!” и просто нечленораздельные вопли. Весь подъем от скал занял не более десяти — пятнадцати минут.

В лагере, в просторной снежной мульде, всего две палатки, в одной из них живет гид с клиентом. Гид подтверждает, что скорей всего погода наладится и прячется в палатку обратно.

В этом лагере, на высоте 6950м, впервые дала себя почувствовать высота. Ночью трудно заснуть, спальник-сшивка становится каким-то маленьким и тесным, постоянно пинаемся, не можем найти устойчивого положения. Да ещё все решили напихать внутрь спальника побольше вещей, чтобы утром всё было сухое и теплое, чтобы не тратить энергию на согревание. Перчатки, носки, внутренники. Но может быть, это просто эгоизм: ведь зайдешь ли ты или нет, завтра будет зависеть только от тебя самого, насколько был готов, как хорошо отдохнул вечером. И эта верная, но все-таки нехорошая мысль потихоньку начинает влиять на поведение каждого. После, дома, становится стыдно за себя: за то, что кто-то сходил на вершину, а кто-то – из-за тебя не смог. Но там, на Душанбе, поступками управлял не разум, а скорее инстинкты.

Ночью было не так холодно, точно выше –20С. Проснулись в 6 утра: на дворе ветер гонит поземку, но небо чистое-чистое, над нами во всю мощь встает лопата Коммунизма, напротив, в гордом одиночестве стоит Корженева. Отбрасываем усталость бессонной ночи, скорее завтракаем и собираемся. Вперед, вперед! Берем пару рюкзаков с едой, газовой горелкой и самыми теплыми вещами. Заваливаем палатки, чтобы их не унесло ветром.

На гребне Душанбе

Когда мы вышли, от синего неба уже ничего не осталось, всё затянуто облаками. Непрерывно дует ветер. Но все-таки терпимо, можно идти без намордников, есть резерв. Немного пройдя по гребню, Катя решает повернуть назад. Говорит, что мерзнет, и вообще не идется. Сильно не настаиваю, отпускаю с некоторым облегчением. Если на Корженевскую надо было зайти всем, то здесь уже нельзя тянуть человека выше его возможностей: устанет, потеряет над собой контроль, оступится где-нибудь на лопате, например, зацепится кошкой за ногу и улетит вниз. С другой стороны, перед тем как с утра делать выводы о самочувствии, надо дать пройти хотя бы час, чтобы разогнать жидкость, застоявшуюся в организме за ночь. Почти всегда состояние улучшается, слабость и апатия пропадают. Только если через час работы так и не становится лучше, надо задуматься, а стоит ли идти дальше.

По снежному гребню быстро подходим под скальный массив лопаты. Облака идут выше нас, и в чистой прослойке видно плато Правды и горы южнее Большого Барьера. Следы проходят выше бергшрунда, на краю скальной гряды делаем короткий привал, и выходим на фирновый склон лопаты. Куда идти – не видно, стараемся подниматься прямо вверх, держась на постоянном расстоянии от скал. Склон крутизной около 45 градусов, на передних зубьях двигаться неудобно, так что идем елочкой. Этот подъем продолжается около двух часов, время от времени останавливаемся, чтобы не потерять из виду отставших. Саша идет первым. Ближе к верху видно, что надо подойти под небольшую седловину на гребне, где прерываются скалы и можно подниматься только по снегу. Там – привал.

Траверс под Лопатой

Очень холодно. Невозможно снять перчатки, чтобы содрать упаковку со сникерсов – руки сразу же коченеют. Мы предвидели подобную ситуацию, но не до конца. Чтобы не ломать зубы, разгрызая замерзшие батончики, специально брали их мелкий вариант, fun-size (20г) . Его можно рассасывать во рту как конфету. Теперь видно, что еще в лагере надо было отчистить их от этикеток и хранить в пакете, готовыми к употреблению даже в перчатках. А пока что перекусываем сухофруктами.

Гребень покрыт мягким свежим снегом, на восточной стороне – небольшой карниз. Аккуратно поднимаемся и через полчаса выходим на вершину. На ветру трепещет флаг спонсора, прибита табличка ВАЗ и выцарапано слово “ ЗВЕРЬ ” . Приходиться бороться с холодом и фотографировать. Саша достает два своих коврика, желтый и голубой, получается такой романтичный патриотический снимок.

Спускаемся обратно, в начале гребня легко поскользнуться и вылететь на скалы, свежий снег совсем не держит. По лопате спускаемся прямо вниз, постепенно заворачивая налево, к скалам. Подъемных следов на фирне не найти. К обеду приходим в лагерь. Кипятим чай, кушаем и собираемся, сегодня необходимо спуститься на ПФП. Спуск проходит быстро, на скальной гряде около 6700 обнаруживаем палатку гидов. Леха из Алма-Аты будет завтра закрывать сезон. Чтобы сохранить внутренники сухими для штурма, он натянул на ноги большие перчатки, а сверху надел мыльницы от пластиков. Так сюда и поднялся. Чего только не придумывают люди! Алексей Косяков из Калуги, после того как его пластики смыло ночью, вырезал себе валенки из коврика. Надев их на оставшиеся кроссовки, поверх всего привязал кошки и в такой обуви сходил на Корженевскую.

На гребне Коммунизма, спуск

Желаем гидам хорошей погоды и уходим. За два часа спустились до нашего старого лагеря у подножия Душанбе и около пяти вечера были в лагере на плато. Само же восхождение заняло 4.5 часа на подъем и около 2-х на спуск. Всё так же облачно, вершин совсем не видно, идет снег. Ночью спать нормально, уже не тесно.

Подъем на Груди, видны палатки лагеря на ПФП

Теперь нам предстоит набрать 350 метров высоты на Груди. “ Самое сложное в восхождении на Коммунизма по классике ”. Ещё с вечера настроились на это, чтобы избежать расслабленность и надрыв. Ночью насыпало 30 сантиметров снега, тропу местами не видно, но за два часа мы поднимаемся наверх. На ребре Бородкина насыпало еще больше, просто не понятно куда идти. Приходится связаться. Первый на длинном конце веревки по пояс в снегу разведывает путь. Чтобы избежать лавины, стараемся идти прямо вниз. В одном месте слишком ухожу в сторону, и вдруг впереди оседает снег, открывается длинная трещина шириной в метр. Чур! Поворачиваю обратно. Трудно не провалиться во все эти разломы, которые мы так легко переходили по мостам на пути вверх. С потерей высоты снега становится всё меньше, идем быстрее и к обеду доходим до ледника Вальтера. Новых обвалов на подушке не заметно. На вертолетке как обычно мерзко: дует ветер и летит мокрый снег, но ближе к поляне погода становится все лучше и лучше, приходится раздеться и идти в одной майке.

Спуск по ребру Бородкина

На Москвина уже не кого бояться, ставим палатки поближе к столовой. Завтра во второй половине дня пойдем вниз, а сейчас можно отдохнуть и расслабиться. Восхождения получились несложными, много ли ума надо, чтобы толкаться по перилам? Гораздо более сложным, интересным и насыщенным действием было восхождение на Крупскую и перевалы. Всё, больше так не ходить, чтобы не было никакой возможности слинять на классику, никаких Ханов и Гашербрумов. Всё это – пустая трата времени.

В МАЛе – золотое время. Сезон был успешным, послезавтра – последний вертолет, лагерь постепенно сворачивается. Все портящиеся продукты будут выкинуты, от нас даже не берут денег. “Что бы вам еще дать, ребята?” – спрашивает Майя, заведующая столовой. Яблоки, виноград, арбуз, творог, печенье, вафли бесследно исчезают в ямах наших желудков. Катя с трудом успевает перехватывать кое-какие продукты на обратный путь. Нелегко сдерживаться, чтобы не съесть всё сразу.

Ещё в прошлый раз в МАЛе мы познакомились с двумя спортсменами из Калуги, Алексеем Косяковым и Володей Петлицким. Помнится, тогда мы принесли стол, расстелили карту, разлили чай. Они ждали вертолета, чтобы вернуться в Душанбе и пройти горную шестерку в Фанских горах (другие участники уже были там). На семитысячники сходили успешно. На поляну Москвина шли пешком и без вертолетной заброски: вдоль Муксу и вверх по Фортамбеку. На это ушло 9 дней, из них 4 от устья реки с Фортамбека! Рассказ сопровождался фразами “ в этом каньоне мы чуть не погибли ”, “здесь Леха спас мне жизнь” и т. д. Стало понятно, что идти вниз тем же маршрутом чревато большими приключениями, гораздо легче и безопаснее обойти многие препятствия через перевал Курайшапак (т.е. набрать полтора кило высоты и потом их сбросить). За перевалом тоже не стоило сразу спускаться к Муксу, а стоило опять перевалить через отрог, чтобы избежать каньона Хадырша. Ожидался очень непростой путь назад.

Развивая тему побега из МАЛ, утром приходят чехи, с большой картой Памира, просят рассказать, как своим ходом добраться до цивилизации. Они решили сэкономить на вертолете (320 $/ чел в одну сторону ) и выходить самостоятельно. Так и не удалось переубедить их, пришлось подробно рассказывать directions . Получилось около 8 страниц текста, и это была только теория, реальные знания ждали нас впереди.

Развязка: МАЛ – лед. Фортамбек – пер. Курайшапак – пер. Обходной – пер. Белькандоу – Девшар, 6 дней

Попрощавшись со всеми, днем незаметно уходим вниз. Захватили арбуз и кулек яблок, в котлы положили виноград. Решили спускаться напрямик по леднику Вальтера, начиная вдоль речки, которая вытекает из озера на поляне Москвина. Речка впадала в ледник, ледник был открыт и завален камнями. Всего за три перехода мы дошли до стоянок на берегу Фортамбека, где хранилась наша небольшая заброска. Решили, что завтра пойдем по рантклюфту знакомого нам левого берега. Там было гораздо меньше притоков, да и переправиться по знакомому рельефу было проще. С вечера стали искать пеший выход на тело ледника. В кошках, через хрупкие ледовые конструкции, но проход таки был найден.

В рантклюфт!

Утром, всего за 45 минут пересекли Фортамбек, далее до обеда шли вниз по рантклюфту. Иногда немного выше его на склоне была узкая терраса, всего в несколько метров шириной. Это сильно ускоряло движение. Постоянно встречались следы медведя. Обычной проблемой было пересечение и обход притоков, приходилось лезть наверх, иногда метров на 50-100 и потом спускаться. Обход по телу ледника выглядел намного сложней. Вспоминалось, как раньше советовали сэкономить на оплате вертолета, набрать аклимухи и идти на Москвина пешком.

Ближе к месту впадения притока с ледника Шапак рантклюфт стал хуже, постоянно надо было куда-то лезть, просачиваться между ледовыми глыбами и склоном, балансировать на узких ступенях, выбитых в конгломерате. В одном месте уперлись в целое озеро, метров 30 длиной. Обходя его вдоль ледника, в конце надо было прыгнуть. Я промахнулся, наступил на плавающий кусок льда и по пояс погрузился в воду. Рюкзак сухой, но из пластиков можно выливать воду. Хорошо, что были запасные внутренники. Через некоторое время, в другом месте, из ледника вытаял камень размером с человека и поехал вниз. Вроде обычное явление, надо просто быть внимательным. Сейчас Алексей тоже увидел камень, увернулся, но не до конца. Задело его рюкзак, и вместе с пассажиром припечатало к противоположной стене рантклюфта. Травм вроде нет, склон был мягкий, только шок. Ничего себе, такая глыба! Похоже, что мы расслабились, да и месяц похода дает о себе знать.

Рантклюфт – друг туриста. Ледник Фортамбек, на ЗП долина лед. Корженевской (№725)

Обедали у небольшого ручья с чистой водой недалеко от устья реки с Шапака. Поворот на перевал Курайшапак находился на том берегу в нескольких километрах выше по течению. Река течет в небольшом каньоне, пробитом в конгломератных склонах, наверху – зеленые террасы. Ревущий поток переправе не подлежит, да и с нашего берега в каньон не спуститься. Решаем обойти реку по леднику. Надеваем кошки. На 150 метров по Фортамбеку уходит час. Местами приходится бить ступени для ног. Подняться на террасу на том берегу тоже очень непросто. Сначала думаем идти вдоль воды, но отступаем на крутых и неустойчивых конгломератных склонах. Возвращаемся к террасе: Саша находит удобное место, аккуратно вылазит наверх и бросает нам веревку.

Наверху трава, кусты, деревья. Сильные запахи кружат голову. При этом никаких следов воды. Мучительно набираем высоту, слишком уж вымотались после отдыха в МАЛе. Пару раз встречаем турики, потом они пропадают. Через два перехода понимаем, что заблудились: слева обрыв, там течет большая река, впереди обрыв, там – ручеек, но стены метров по 50. Нам надо за него, на следующую террасу, там видно заросший травой склон – начало подъема на перевал. Видно мы пропустили спуск с террасы, тогда и исчезли турики. Приходиться идти на разведку, чтобы найти путь вниз. Съезжаем по 30-градусной осыпи. Как подойти к реке, пока непонятно. Темнеет. Прекращаем поиски, ночевать надо здесь, а не внизу в селевом кулуаре. Неудобно, но 100% безопасно. Где поставить палатки? Находим место только для маленькой, долго выравниваем площадку, выковыриваем камни. Диме с Сашей приходится спать на ковриках под открытым небом. Романтика! В двух метрах справа обрыв, слева колючие кусты и крутой осыпной кулуар. Воды немного, экономим её. Зато здесь очень тепло.

Место ночевки в долине лед. Шапак

Утро вечера мудреней, дежурные спускаются по кулуару к ручью и набирают воды. Подняться назад им помогает веревка. После завтрака аккуратно спускаемся в кулуар уже всей группой. У ручья Катя задевает рюкзаком здоровенный камень, он вдруг оживает и в облаке пыли скатывается к реке. Катю сбивает с ног, она падает, но в сторону от камня. Вроде цела, но при падении подвернула ногу. Насколько серьезно – станет ясно только через несколько часов.

Спускаемся вдоль ручья, выходим к берегу реки с Шапака, идем вверх вдоль неё. Утром воды немного и возможна переправа, но в вертикальных конгломератных склонах правого берега не видно никакого прохода. Не могу порекомендовать ни наш путь, ни путь с немедленной переправой.

Следующий левобережный приток – наш. Небольшой чистый ручеек. Поднимаемся по его руслу (небольшой каньон) и за переход выходим наверх к березовой роще. Трава, ручей, площадки для палаток: место старинного лагеря. Мы ночевали всего в полтора часах хода от столь замечательного места!

К перевалу Курайшапак. Стрелками отмечены пер. Фестивальный, 3А и “канализация” лед. Корженевской

Поднимаемся по большому травянистому склону, постепенно поворачивающему направо. Наверху – поля сухой травы, виды на Фортамбек, Корженеву и ледник Шапак. Как красиво! Вспоминается детство, проведенное в предгорьях Гиссара. Выше травы начинаются камни, много камней, морены и моренные карманы. Вдали между двух вершин угадывается седловина большого перевала, туда и целимся.

Собираемся вместе у речки, текущей из-под перевала. После моренных отложений нужно подняться по небольшому открытому леднику и затем по осыпному склону выйти на седловину. Вообще-то седловин три. Критический анализ сразу отметает правую (северную), как слишком высокую. Поднимаемся к центральной. Осыпь на взлете очень живая и неприятная. Время – 4 часа. Тура нет. На левой седловине тура нет тоже. Но спуск совпадает с описанием: правее (севернее) седловины в сторону ледника Хадырша идет небольшое осыпное ребро, удобное для спуска. По нему и идем. Спуск крутой, приходится идти компактной группой, чтобы не пускать на товарищей камни. Уходим с ребра вправо, в широкий кулуар с ручьем, как только это становится возможным. В верховьях кулуара находится та самая северная седловина, с этой стороны она намного шире и заметнее нашей.

Вид на СЗ с пер. Курайшапак. Внизу лед. Хадырша. Стрелка: место пересечения отрога

Катя сильно отстает. Болит подвернутая утром нога. Остаюсь с ней, отпустив остальных вперед. Далеко внизу видна речка и деревья, хорошие места для лагеря. Кате очень трудно идти, приходится дать ей обезболивающее. Через полчаса помогает, но бежать вниз по склону она все-таки не может. Через несколько часов спуска становится темно. Внизу маяком мигает фонарик. Кулуар превращается в какие-то каньоны, приходится перелезать из одного в другой. Местами их стенки заслоняют свет далекого фонаря. С некоторого времени он начинает двигаться. Значит мы уже не так далеко. Справа какие-то скалы, а не привычный конгломерат, значит, ушли в сторону и лезем на склон отрога. Возвращаемся. Когда же всё это закончится? Появляется растительность. Трава, кусты. Непонятно, как далеко до фонаря, лучше бы они поставили два, на расстоянии 10 метров. Вдруг видно пламя костра. Ура, мы близко! Выходим к лагерю. Время — пол-одиннадцатого. Радость и братания. Потом наружу выходят эмоции. По какому-то дурацкому поводу высказывается всё, накопившееся за день. Народ молчит, понимает, что надо выговориться. Потом и сам начинаешь понимать всю глупость собственного поведения, замолкаешь. Позже становится стыдно. Как же вымотал этот поход!

Мы находимся в широком кармане ледника Хадырша в полтора километрах ниже перевала. Невдалеке возвышается морена. Рядом течет ручей с прозрачной водой. Поднимаюсь на морену осмотреть окрестности. Ледник весь засыпан камнями, льда совсем не видно. Напоминает ванную, в которой спустили воду. Идем вниз вдоль ручья до удобного провала в морене, затем по диагонали переходим на тот берег, целясь на травянистый склон без скал. Поднимаясь по склону, за полтора часа вышли на гребень отрога. Внизу такие же сухие травянистые склоны. Можно разглядеть тропу, идущую вдоль берега Муксу. Спускаемся, выбирая самый простой путь. На траве очень легко поскользнуться. Едешь не быстро, но совершенно без управления. Хорошо, что иногда попадаются камни, за которые можно схватиться.

Нижняя часть склонов поросла кустарником. Барбарис, дикая сливка, мелкие вишни. Повсюду видны следы медвежьей активности, стараемся идти вместе. Заброску тут не оставишь, мишка придёт и раскопает любую яму, разберёт самые циклопические нагромождения камней. Медведи на Памире небольшие, но очень целеустремленные.

Закат над долиной Муксу

Выходим к хорошей набитой тропе. Проходим заброшенный кишлак: видны только стены, сложенные из камней. Дальше – каньон реки Гандим, конгломератные стены метров по пятьдесят. Тропа идет по гребню вверх по течению. Стены опускаются, и вот – можно выйти к воде. Перепрыгиваем в удобном месте, устраиваемся на обед в тени большого камня. Тропа идет вдоль берега, потом в удобном месте круто взбирается наверх. Вскоре переходим через глубокое русло небольшого ручья, там тоже течет вода, дальше надо постепенно забирать влево и вверх, к подъему на перевал Обходной. Можно идти по тропе до второго крупного русла после Гандима, и двигаться вдоль него, но мы решили срезать угол и найти место для лагеря. Поднимаемся сколько возможно, доходим до крутых склонов и останавливаемся.

Времени еще много, но перевал просто так не одолеть, надо хотя бы полдня времени. Следующие воду и ровное место можно будет найти только на той стороне отрога. Отдыхаем, копим силы на завтра. Во всю ширину видна долина Муксу, напротив впадает приток с водой томатно-красного цвета: Ширвоза. Приходит закат и мягкие вечерние облачка. Такое бывает только внизу. Тонкий эффект, отличный от грубой физики столкновения теплого фронта с семикилометровой горной цепью.

Перевал Обходной, 1Б (Иргай, Рыжий) соединяет долины Суграна и Гандима и озволяет обойти прижим возле устья Суграна. Самый легкий путь в верховья левого берега Муксу. Конечно, в кишлаке Кандоу есть трос на правый берег Муксу, да аборигены говорят про ещё один трос в районе впадения реки с Фортамбека, но кто же спрашивает дорогу у аборигенов? Ведь все читали сусанинскую классику, “ Как завести друзей ” .

Подъем на пер. Обходной

Подъем на перевал проходит по руслу ручья, второго по счету от Гандима (или на самую левую седловину, если идти со стороны Суграна). Через некоторое время в русле появляется вода, потом исчезает совсем. Осыпи становятся все более мелкими и очень живыми, приходиться зарубаться ледорубом, чтобы не уехать. На развилке в верхней части подъема сворачиваем в правый кулуар, т.к. заметили там ржавую консервную банку. На седловине – турик. Московкие школьники были здесь всего две недели назад.

Спуск по мелкой осыпи гораздо легче подъема. Забираем как можно левее (южнее), чтобы выйти на большую зеленую террасу. Там в березовой роще течет ручей, и проходит тропа вниз, к мостику. Выше рощи обнаруживаем заросли черной смородины, все с удовольствием в ней пасутся. По знакомой тропе спускаемся к Суграну. Местные жители успели почистить и расширить её после перегона скота с летних пастбищ назад в кишлак. Чувствуется, что лето подходит к концу.

С запада надвигаются облака, дело идет к дождю. На подходах к мостику начинает капать, потом лить. Успеваем подняться наверх и сразу же ставим палатки, пережидаем дождь. Через несколько часов он закончился. Иду на разведку, чтобы найти начало тропы на перевал Белькандоу. Маленький турик отмечает слабое ответвление от набитой тропы. Похоже нам туда.

Утром встаем как никогда рано, в 4 часа. Сегодня – последний день похода. Если попадем в Девшар к обеду или раньше, то уже сегодня уедем в Джиргаталь. Everyone wants to knock off the bastard (and paint the town red). Найденная вчера слабая тропинка становится всё шире, и через 2.5 часа после выхода мы обнаруживаем себя на седловине. Побит рекорд Жоры Сальникова: 3 часа от мостика до перевала. Проходя, обнаруживаем на склоне источник с водой, тот самый, что мы так искали в начале похода.

На пер. Белькандоу

Кош под перевалом закрыт, лето почти закончилось, люди в кишлаках собирают урожай и готовятся к зиме. За два часа спускаемся вниз, на берегу Иргета доедаем последние продукты. Чемоданное настроение. Подходят киргизы, работавшие на поле, им хочется поговорить. Рассказывают, как несколько лет назад ходили вдоль Фортамбека искать золото. Показываем кусок желтого пирита с ледника Вальтера, даем проникнуться его блеском и весом, но всё же разочаровываем. Сообщают, что две недели назад, во время пика летнего наводнения подмыло большой мост через Муксу. Теперь там не проехать, и из-за недостатка бензина люди с этого берега стараются поменьше ездить. А мы уже расслабились, представляя себя сидящими в чайхане.

Конец девшарской империи

Расстаемся, нам показывают нижнюю тропу, по которой можно срезать полпути до Девшара. Идем без остановок, дело близится к финишу. На террасе над рекой среди тополей уже видны домики. Немного ниже – забор и вышка погранзаставы. Дальше – пустынное пространство и берег реки. Вдруг на крутом противоположном берегу возникает облако пыли, большой обвал. Облако растет в размерах, пересекает реку и движется в сторону кишлака. Неужто?! Мы стоим, разинув рты. Облако накрывает Девшар вместе с тополями, и всё пропадает в клубах пыли. Скорее идем по дороге, в голове беспорядочно мешаются мысли: “ Мост размыло, Девшару п-дец, обвалом наверное перекрыло Муксу, сейчас здесь будет второе Сарезское озеро. Какое к е.м. Душанбе… ” Паника затуманивает мозги . Это уже не знакомый урбанистический мирок, слабеющий разум не может принять масштабы природной катастрофы.

Облако постепенно доходит и до нас . Небо и всё вокруг пропадают в красноватой пыли. Видимость – метров двадцать. Но где же ударная волна?

Через некоторое время, когда мы уже подходим к заставе, облако, наконец, рассеивается. Тополя стоят, домики тоже, у шлагбаума мирно дремлет пограничник с автоматом. “Салям алейкум! Что это было? ” – “Да это уже целую неделю сыпет, река подмыла склон и он никак не успокоится. Мы уже привыкли. ” – “А Муксу обвалом не перекроет?” – “Ну, может на треть перекрыло, но пока всё размывает. Только пыль здесь”.

На этой радостной ноте заканчивается пешая часть похода. Ждем командира, помощник переписывает наши паспортные данные, расспрашиваем, есть ли в кишлаке машины. Из трех машин исправна только одна. Командир сам договаривается с хозяином уазика, ему тоже надо в Джиргаталь, позвонить жене в Душанбе. На заставе есть только служебная связь – рация, и единственными новостями являются распоряжения начальства. В Девшаре всего 5 или 7 дворов, и если бы машины не было, пришлось бы идти в Мук. В Муке у нас даже есть знакомый, Садриддин по прозвищу “ Айни ”. Правда не понятно, как бы мы влезли с рюкзаками в его Ниву .

Пока мы трамбуем свои вещи в багажник уазика, подходит местный житель. Медленно подбирает слова, оказывается, что он не говорил по-русски с 1992 года, радуется возможности вспомнить язык.

Трое впереди, пятеро сзади: к нам до Мука подсел еще один местный житель. Головами подпираем рюкзаки, руки забиты яблоками и лепешкой, но кого это волнует? Вперед!

Заправимся?

В одном из кишлаков водитель остановился. “ Слушай, тут магазин есть, пойди одежду купи, а то как в городе ходить будешь? ” Камуфляжного цвета штаны ещё месяц назад были однородно бежевыми, майка-термобелье – вся в дырах, а запасную давно порезали на заплаты. В магазине был представлен весь спектр киргизской контрабанды, но попасть туда с улицы было непросто. Штаны – доллар, рубашка – ещё полтора: нарядились, как в дорогой ресторан.

Движение через Муксу открыли только сегодня, бульдозеры продолжали ровнять подъезды к мосту. Сам мост был цел, хотя невдалеке были видны остатки моста старого. В Джиргатале мы сразу поехали к Сухробу, там накрыли стол, вечером организовали баню в местной гостинице (только там можно найти горячую воду), восточное гостеприимство не знает границ! Просто не представляли, как нам за это отплатить. По сути, Сухроб полдня только с нами и возился.

Ранним утром быстро нашли уазик-буханку до Душанбе. Как-то само собой получилось, что нам предложили места на сидениях, а еще 6 человек таджиков решили сидеть сзади на чем попало: кто на рюкзаке, кто на запасном колесе. Немного стыдно чувствовать себя сагибом. Спереди, рядом с водителем сидел мент, старший лейтенант с дочкой. Его статус был самым высоким, и он это прекрасно чувствовал. Приходил самым последним, долго обедал, заставлял себя ждать. Но это того стоило: нашу машину с джиргатальскими номерами постоянно тормозили гаишники. Раз десять за день, и чем ближе к Душанбе, тем больше. Водитель резво выскакивал наружу, бежал показывать свои документы. Потом наш герой приоткрывал дверь, бросал ленивый взгляд в ту сторону, и – все проблемы были решены, мы трогались дальше.

К пяти вечера приехали в Душанбе. “ Валера, скажи какой у вас тут самый крутой ресторан? ” “Валер, а где готовят самый-что-ни-на-есть-настоящий-национальный-таджикский плов?” Самый лучший таджикский плов готовили в месте со странным названием “ Колхоз Россия ”. Это было за городом, и мы так и успели там побывать.

Последующий день принес много сильных впечатлений, а также пищеварительное расстройство всем членам команды. Такое количество вкусной и разнообразной пищи без последствий съесть нельзя! Самое сильное впечатление было вечером, в аэропорту. На регистрацию, в здание аэропорта пускают только по билетам и только пассажиров одного рейса. Несмотря на толпы и кажущийся беспорядок, внутри оказалась хорошо налаженная машина по отъему денег у пассажиров. Ну что ж, пришлось сыграть.

Багаж сдается в одно окошко, там же платят за перевес. Очередь отсутствует, сзади давят и поджимают. Перевеса у нас было много, даже без дынь и прочей ручной клади. Отделались малой кровью – 10 $ приемщику до взвешивания, и он не смотрит на вес. Следующая очередь была на таможню. Показываешь декларацию, он пересчитывает деньги. Потом за 1000руб предлагает каждому ускоренный и беспроблемный проход на посадку. “ Слушай, у меня все в порядке, контрабанды нет, какие проблемы? ” – “Как хочешь! Вот тут у всех должна стоять подпись, что багаж досмотрен, иди вот туда. ” В соседнем помещении – рентген багажа, все вещи свалены в кучу перед аппаратом. Очередная толпа. Находим наши рюкзаки, пускаем через рентген. За ним сидит мужик, у которого надо получить подпись, что всё окей. “ Давай, открывай, будем досматривать или… ” В ответ – взрыв эмоций: “ Слушай, ничего у меня нет! Там деньги требуют, тут, везде! Да что это такое! Я в Таджикистане родился, двадцать лет не был, а вы тут…!!! ” И т. д. и т. п. Эмоции выходят очень искренние, всё это уже порядочно достало. “ Успокойся, дорогой, что ты так, тише, вот я тебе всё подпишу, только не кричи. Как тебя зовут? Дима? Меня Саламшо. Давай я тебе сейчас помогу. ” Рюкзаки грузятся в тележку и с остальным “ проверенным ” багажом уезжают к самолету. Саламшо втискивает нас к окошку пограничников впереди всех и уходит.

Четвертый раунд оказался самым сложным. У троих из нас оказалась просрочена регистрация в паспорте: персонаж из ОВИРа кому-то вписал “ до 09.09.06 ” (ка к мы и просили в анкете ), а ком у-то – “ до 09.08.06 ”. Да ещё там всё было по-таджикски. Как-то мне уже пришлось возвращаться из Сан-Пауло с просроченной визой, да вот до сих пор ничему не научился… Идиот! “ Стойте здесь, сейчас придет начальник, будем разбираться ” – “Э, у нас посадку сейчас объявят, у вас ведь предусмотрен официальный штраф, если просрочена регистрация ?” Делают вид, что ничего про штраф не знают, просят ждать начальника. Ждем. Десять минут, двадцать. Каждые пять минут хожу спрашиваю – когда? Сейчас посадка будет! Они только нагнетают давление. В последний момент придется платить больше всего. И квитанции уже не заполнишь. Объявляют посадку, народ тянется наружу. “Слушайте, давайте я штраф заплачу, пятьдесят хватит? ” – протягиваю деньги пограничнику в окошке. “ Положи вон туда под компьютер ”. Отдает паспорта, бежим на посадку, по пути забываем пропустить ручную кладь сквозь ренген, но тут это мало кого волнует.

У самолета пассажиров провожает молодой пограничник с ослепительно золотой улыбкой. Успеваем позвонить Диме в гостиницу, предупредить. Только после этого можно расслабиться, перевести дух. Отъезжает трап, самолет выруливает на взлетную полосу и улетает. Медленно опускается завеса.

Продолжение следует…