Третий день идем вверх. Третий день считаем шаги: один, два, три… Где-то на счет «шесть» останавливаешься, отдыхаешь, смотришь на склон по обе стороны от себя, пытаясь по едва заметным ориентирам определить, на сколько метров ты еще приблизился к заветной горе. Сильный ветер. Некоторые порывы заставляют останавливаться, прижиматься к склону, чтобы не сдуло. Втыкаешь ледоруб и смотришь вниз на снег, а в душе радуешься – дополнительная возможность передохнуть. Ничего не видно. Изредка в тумане где-то справа появляется скальная гряда – гребень пика Душанбе. Мы знаем, что по описанию от Памирского фирнового плато и до перемычки между пиком Душанбе и Коммунизма – ходовой день. Однако по всему видно, что сегодня туда мы не дойдем. Очень много снега и второй день непогода. На Горе, кроме нас двоих, никого. Вчера где-то на 5600 встретили группу москвичей, спускающихся с плато и рекомендовавших последовать их примеру.
Каждый шаг проваливаешься выше колена. Хуже, когда попадаешь на сухой сыпучий снег: делаешь несколько шагов, а потом внезапно съезжаешь вниз, обрушивая с таким трудом созданные тобой ступени.
Где-то на гребне вырываем место под палатку. Внутри нашего домика по началу тепло и уютно. Но это до первых порывов ветра. Постепенно снег, несмотря на выстроенную нами стенку, огромным сугробом накапливается между внутренней палаткой и тентом, завоевывая наше «жизненное пространство». Отдыхаем. Где-то справа и слева от нас постоянно грохочут лавины: гора пытается сбросить с себя постоянно прибывающую снежную массу.
Прилетели в лагерь.
Поляна Москвина и пик Коммунизма
С утра с надеждой выглядываем на улицу. Видимости нет. Однако ветер стих, и, кажется, можно идти наверх. Путь логичен и понятен, вверх вдоль гряды. Уж лучше пройти немного, чем сидеть на одном месте и ждать «у моря погоды». Собираемся, связываемся. Погода портится прямо на глазах. Начинается метель. Первым от места ночевки выходит мой друг и напарник Сергей Кондрашкин. Проходит метров двадцать и возвращается. Ветер становится такой силы, что идти невозможно. Снег залепляет очки. Дышать тоже тяжело. Снова расставляем палатку. Снова мы «дома». Однако ветер не дает покоя. Гнутся алюминиевые стойки, рвется тент. Но внутренняя палатка цела. Холодно, но жить можно. Вторая ночевка на 6400. Снег и ветер практически не оставили нам места, вытеснив нас с приготовленной полки.
Утром снова сборы и вверх. Сегодня нам повезло: ветра нет и все облака внизу. Только очень холодно. Приблизительно через час понимаю, что если не сяду растирать ноги, то останусь без пальцев. И это несмотря на то, что обут в зимний Solomon protermic и бахилы поверх. Когда появилось солнце, стало хорошо, сильно теперь не мерзнешь.
Пики Коммунизма и Душанбе (справа).
Спуск на Памирское фирновое плато.
Опять тропежка. Местами снега почти по пояс. А высота чувствуется все больше и больше. Теперь и до счета «шесть» не дотянуть.
Двигаемся на перемычке между пиками Душанбе и Коммунизма и залезаем в какую-то систему ледовых сбросов. Пути нет. Приходится возвращаться назад и брать немного левее. Обидно за потерянные часа три тропежки на 7000. Когда стали кончаться силы барахтаться в снегу, роем яму и ставим в нее палатку.
С утра понимаем, что при таком состоянии маршрута, когда снега в лучшем случае по колено, и все время надо тропить, нам вдвоем с ночевки на 7000 до вершины за один день не сходить. Правильное решение приходит само собой: значит надо идти вверх со всем «барахлом». Так и поступаем. По началу очень бодро выбиваются ступени на снежной доске, идущей к вершинному гребню. У меня даже появляется ощущение, что мы сейчас быстренько добежим до перемычки, бросим там рюкзаки и, на вершину. Часа через два-три оптимизма поубавилось. Еще через пару часов стараюсь глазами выискать где-нибудь хоть что-то напоминающее полку для ночевки, еще через час мы готовы выдалбливать в склоне пещеру… Несколько съеденных орешков на перекус (последний оставшийся наш перекус) помогают сделать решительный бросок до перемычки на 7400. Здесь очень удобная и защищенная скалами полочка под одну палатку. Еще минут сорок работы ледорубом и место для ночевки готово.
На пике Душанбе (на заднем плане пик Коммунизма).
Вид на юг с пика Душанбе
На удивление хороший сон (до этого сна как такового не было, а какая-то непонятная полудремота с бредовыми сновидениями), и аппетит тоже ничего. Жаль только, что еды уже практически нет (осталось только грамм 100 сухого картофельного пюре на двоих). Наши более чем скудные трапезы с этого дня мы стали называть «дзен-едой» (при видимом отсутствии еды остается неизменная память о вкусе).
С утра выходим на вершину и проводим на ней минут сорок: снимаем открывающиеся пейзажи на видео, делаем фотоснимки. Через некоторое время чувствую, что начинает накрывать: голова вроде бы ясная, но высказать какую-то мысль трудно, все слова почему-то забываются, и предложение не связать. Надо валить вниз.
Сергей на вершине.
Автор на вершине
Спускаемся до лагеря на 7400. Пьем чай, собираем палатку и вниз. Спускаться по доске с перемычки при таком количестве снега довольно неприятно: легко можно улететь. Почти все время идем на три такта лицом к склону. Во второй половине дня традиционное ухудшение погоды. На перемычку между пиками Коммунизма и Душанбе приходим в сильную метель. Надо ставить палатку и пережидать непогоду.
Находим удивительно ровную площадку размером метра 3 на 5, закрытую от гребня куском скалы, напоминающей парус. С краю площадки – сугроб, с торчащими из него камнями. Ставим палатку рваной стороной впритык к сугробу, чтобы поменьше задувало. Ночью Сергей просыпается от ощущения, что кто-то держит лохмотья нашей палатки, и она не так дребезжит на ветру. Этот кто-то, по мнению Сергея, — я. Громко окрикнул: «Витя, Витя!». Но я лежу рядом, а мысль о том, что кто-то ночью в минус 35 на высоте 7000 вылезет подержать палатку, чтобы сберечь сон даже самого дорогого друга, сама по себе абсурдна…
С утра вылезаем из палатки. Весь снег с нашей полки сдуло ветром, а сугроб, к которому мы вчера вечером приставили палатку, оказывается кучей камней, из которых торчат ноги, обутые в старенькие вибрамы… Надо валить вниз.
Встреча с маишниками
Палатки на плато.
Где-то на склоне пика Душанбе встречаем двойку зеленоградцев, а за ними — двойку маишников. Они первые люди, которых мы видим за эти 8 дней. Обменялись впечатлениями, пожелали парням удачи, и — снова вниз. По мере спуска к плато народу прибавляется, и появляется тропа.
На плато делаем лагерь. Рядом стоят еще несколько групп. Еще одно сильное впечатление за все время восхождения. У палатки раздается знакомый голос: «Парни, а «сникерса» не хотите?» Выглядываем на улицу: это – наши друзья — казахи. Ну, наш ответ очевиден, хотя из тактических соображений радость свою не проявляем. А подаренный батончик станет назавтра нашей единственной едой.
Утром опять тропежка, теперь уже до «грудей». А потом: вниз, вниз, вниз… назавтра у нас вертолет, и засиживаться наверху нельзя. К вечеру добираемся до поляны Москвина, со всеми ее маленькими житейскими радостями: изобилием еды, баней и арбузом!
