Ягноб или история о том, как влияет программа «Время» на подсознание человека / Горы мира. Памиро Алай /

Автор Виктор Жак, СПб
Фото Виктора Маркелова, СПб

«Произведение написано в легкой, непринужденной и узнаваемой манере, что присуще автору.
Отсутствие ненормативной лексики и недопустимых для художественных произведений идиоматических выражений указывает на вероятную принадлежность автора к литературной элите. Видно, что автор вырос в
творческой, пронизанной высокой прозой и поэзией Александра Сергеевича, Федора Михайловича, другого Александра Сергеевича и, даже, Николая Васильевича. То есть в атмосфере культурной столицы России»

Воскресный вечер. Сижу, просматриваю по буку грустные новости. За спиной привычно тарахтит телевизор. Идет программа «Время» с ее веселыми новостями. Уже рассказали про новый газопровод, про «нечеловеческие» усилия правоохранителей в борьбе с казнокрадством и коррупцией, уже выговорились обе головы российского орла, и, вдруг, диссонансом прозвучали знакомые слова – Замин-Карор.
Разворачиваюсь к телеку – редкий сюжет для нашего ТВ – чемпионат СНГ по альпинизму на стенах Замин-Карора. На экране мелькнули знакомые места. Как все-таки интересно устроена человеческая память. До этого сюжета я и не вспоминал про Замин-Карор (или Ягноб – так мне привычнее), а вот увидел стену, и все как–будто вчера было.
Мы (я имею в виду СКА-5) были там 3 раза. Но, пожалуй, самый запоминающийся был первый раз в 1980 году. Итак, назад в будущее. Для меня это точно назад, ну а для тех, кто там не был, надеюсь в будущее.

Начало лета 80-го. Перед Союзом едем в Ягноб. Не знаю, как сейчас современные альпинисты воспринимают это название, а в те годы это было круто. Великолепная стена, около 1300 метров, легкий подъезд, простой подход.
Почти все пройденные маршруты с медалями Союза. Последние два – А.Самодеда и С.Ефимова, соответственно серебро и золото год назад.
Трудно подобрать что-то лучшее для разминочного восхождения перед Чемпионатом СССР.

Ягнобская стена уникальна не только по своим техническим параметрам, но и по расположению. Всего 3-4 часа езды на машине через Анзобский перевал, плюс около 20 км по боковой дороге и ты, практически, под стеной. По сегодняшнему дню запросто можно раненько утром катнуться на машине из Душанбе прямо под стену, «сбегать» неплохую «пятерочку» и к вечеру уже сидеть в душанбинской чайхане. План, конечно, не для всех, но вполне осуществимый.

«Просьба оставаться на своих местах до полной остановки самолета», наш ТУ-154 лениво катит к зданию аэровокзала Душанбе. Вентиляцию выключили, и в салоне стало моментально душно. Как и заведено, несмотря на просьбу стюардессы, почти весь народ толпится в проходе.
Наконец дверь открылась и в салон ворвалась струя свежего воздуха. Утро, 6 часов, на улице что-то около 25-28 градусов. Несмотря на это немного зябко. Вдали в мареве «афганца» проглядывают небольшие горы, а со стороны здания аэровокзала доносится гул просыпающегося Душанбе.

В воздухе пахнет Азией. Каждый раз, прилетая в Душанбе, Самарканд… в общем, в Азию, ловлю себя на мысли, что этот запах ни с чем и никогда не спутаешь. Это неимоверное смешение запаха ранних фруктов, утренней пыли, свежего, подгнившего и жареного мяса, запах кислого молока, аромат лепешек, смешанный с дымком тлеющих углей, и во всем этом (как говорят парфюмеры) присутствуют легкие нотки бензина. Скажу прямо, CK, Dior, N.Richi и прочие Kenzo рядом не стояли.

Итак, мы в Душанбе. Душанбе это не просто один из городов Азии, Душанбе это и ворота на Памир и ворота по дороге к дому. Если бы города имели память и умели говорить, то Душанбе смог бы, наверное, назвать по именам и фамилиям такое число альпинистов, которое не знают В.Н.Шатаев и П.П. Захаров вместе взятые.

Летом в Душанбе запросто можно встретить знакомых, которых не видел с прошлого сезона. Причем, искать особо не надо, достаточно пойти на один из двух городских базаров или в книжный магазин – и вот они, оказывается здесь. Либо уплетают овощи с фруктами, либо набивают книгами рюкзаки и авоськи.
Вы только представьте, о каком времени я пишу – тогда люди еще читали книги.
Как давно все это было, давным-давно (Ю.Визбор).

Несколько суетливых дней в Душанбе и все готово к выезду – фрукты съедены, документы оформлены, продукты закуплены, машина есть.

Настрой боевой, ждем гору, точнее сами идем к ней – ну прямо, как Магомет.

Ягноб – будет первой нашей горой в новом составе. Именно после этого восхождения определится команда для участия в Чемпионате СССР.

До этого мы никогда не ходили вместе, надо будет притираться, и сделать это за 2-3 восхождения, одно из которых будет из разряда «экстра». Какое? С.Ефимова или А.Самодеда, будем определяться там, под стеной. Но для начала надо хотя бы посмотреть на саму гору – воочию, а не на ее фотокарточку.

Утром, с небольшим опозданием двинулись в дорогу, довольно быстро перевалили через Анзобский перевал и сделали робкую попытку уговорить Джибраева (Джибраев Ю.Г., а также другие фигуранты данного мероприятия реальные люди, а все события, упоминаемые ниже, совсем не случайно совпадают с реальностью) остановиться в чайхане под перевалом, хлебнуть зеленого.
Ответ был пространен и в высшей степени не цензурен.
Позволю себе процитировать цензурную часть ответа: « Вы все…!!!» Он даже предлоги умудрился сделать непечатными.
Ну, нет, так нет, подумаешь, задержали выезд на 1,5 часа, так ведь абрикосы с утра с холодным молоком, вовсе не способствуют спешке.

Сворачиваем в боковое ущелье на дорогу к кишлаку Маргиб. Скоро покажется гора. А вот и она. На огромном зеленом постаменте, который нависает в конце ущелья и замыкает его, стоит вовсе небольшая, по сравнению с постаментом, абсолютно черная трапеция, немного похожая на нос корабля, разрезающего зеленые волны. Рельефа нашей стены издалека не видно, да оно и понятно – экспозиция-то северная.

Довольно скоро въезжаем в кишлак, 2-3 поворота и дорога упирается в начало тропы, ведущей под гору. У машины моментально собирается местная малышня, пара бородатых стариков и, конечно, местный коммерсант, который сразу предлагает услуги гужевого транспорта (двух ишаков, вид которых демонстрирует явную заинтересованность в провале переговоров).

Маленькая черноглазая курносая девчонка молчаливо протягивает миску с айраном, а ее подружка поднос с кусками лепешки – и когда успели, мы и не просили.
Надо сказать, что таджики вообще очень приветливый и гостеприимный народ, где бы ты ни оказался тебя всегда принимают, как желанного и уважаемого гостя.

От конца дороги до места базового лагеря всего минут 40 под рюкзаком.
Каких-то 3-4 часа и мы со всем грузом под стеной. Она рядом – ну не больше получаса хода. Классное впечатление – уже и не такая маленькая, как издали. Крутая, с выраженным рельефом, и вовсе не производит отталкивающего, устрашающего впечатления. Быстро определили интересующие нас маршруты и огляделись. На поляне уже стоят два лагеря. Выясняем – в одном ребята из Харькова, а в другом парни из а/лагеря «Варзоб». Там одни питерцы, командует Леша Русяев, наш питерский горняк (я имею в виду из секции горного института). Наверняка приехали за тем же самым.

В те времена альпинизм был спортом со своими «голами, очками, секундами». Люди реально стремились повысить свое спортивное мастерство, свой статус, а второе прохождение «золотого» или «серебряного» маршрута давало дополнительные баллы для получения заветного прямоугольника «Мастер спорта СССР». За это иной раз шла борьба.

Сейчас бороться было не за что. Мы заехали последними, должны идти, что останется. Тем более что харьковчане уже бились на маршруте Самодеда, а Леша приехал раньше нас и хочет повторить Ефимова. Вопрос только во времени – не ждать же нам освобождения маршрутов, это может запросто затянуться и на неделю.

Решение нашел Джибраев. Мы пойдем комбинацию А.Самодеда и О.Капитанова. Переход с одного маршрута на другой прост и логичен, да и не придется ждать, пока харьковчане закончат. Как только они вылезут на середину стены, мы и начнем. А за это время разомнемся.

На следующий день «сбегали» на вершинку в боковом отроге. Теперь на правую часть стены, там есть короткая, но неплохая 3-б. Джибраев уже решил, что на гору, кроме тех, кого он хорошо знает – Коли Голубева и Юры Федотова пойдут Шура Глушков и я. В общем, эта 3-б для меня и Шуры своеобразная проверка. Все прошло хорошо, пробежали маршрут одновременно, без остановок, часа за 2. Это было мое первое восхождение в связке с Александром Семеновичем Глушковым (Шурой). С этого времени до гибели Шуры в 1989 году я сделал только 3 восхождения, на которых моим партнером по связке был не он.

День на изучение маршрута и подготовку и начинаем.
Будем обрабатывать, а потом отрыв и за 2-2,5 дня на вершину. Джибраев в своей манере – все участки маршрута получили свое название. Как всегда два, одно для официального употребления, а другое для использования в тесном кругу. Понимаете, когда человек скульптор по профессии, и, априори, хорошо знаком с анатомией человеческого тела, то его волей-неволей «выносит» на определения, связанные с этой самой анатомией. Но я буду приводить только названия из раздела официальных.

Начинаем по Самодеду с «лампы», потом по «лбам» чуть вправо и вверх в основание левой грани огромной «рюмки» (это уже Капитанов), там ночевка и через «зеркало» (3-4 веревки) относительно простая беготня до вершины.
Как всегда Джибраев дал кучу фоток и описания маршрутов (и Самодеда и Капитанова), как всегда сравнили фотки с натурой, а текст особо и не читали, как всегда были не правы, но это поняли позже, уже на горе.

Завтра начинаем – обработка. Решили провесить 2-3 веревки, чтобы потом проскочить сразу всю часть Самодеда и заночевать у основания «капитановской рюмки». Пока собираем вещички на гору. С железом и веревками все понятно, с едой тоже. А вот с личным снаряжением и палаткой не очень. Стена в принципе не холодная, только одна проблема, о которой нам говорили все, кто бывал в районе – вода. Ее практически на стене нет, тем более, что в этом году была ранняя вена. Джибраев, так тот пугает, что помрем от жажды.

В трубу наверху «рюмки» разглядели небольшой снежничек, а над ним что-то вроде навеса – классное место для ночевки, да и вода, похоже, будет.
Решили, берем воду только на первую ночевку, никаких спальников, от палатки только внутренности (никаких тентов), переночуем и так, потом выяснили, что Юра Федотов все-таки взял «ногу» (не объясняю, надеюсь все, кто прочитает это, знает, что такое «нога», а если не знает, то спросит у более опытного товарища).
По примусу полный отказ, берем горелку и два баллона. Погода отличная, пробежимся налегке. Настрой был боевой, легкий, я бы сказал разгильдяйский, за что и получили потом по первое число. Но об этом чуть ниже.

Обработали 3 веревки, до пещеры в верхней части «лампы» осталось около 50 метров, ну а дальше мы помнили – «через пещеру вверх». Завтра начинаем мы с Шурой.

Дошли до конца провешенных веревок. Да. Не так просто, как смотрелось снизу. До пещеры действительно метров 50, но 30 из них косым траверсом наверх под 45 градусов через подобие карниза – в общем нависает все.
Намучались – мама не горюй – часа 3 пробивались к пещере. Ну, наконец-то.
У входа в пещеру огромный камень, который можно даже пошевелить.
Я закурил, а Шура заглянул в пещеру, что там? Темно.
Хороший, а главное справедливый ответ, а что там еще может быть. Сменились. Ну, я пошел – Шура кивнул – давай, готово.
И вот это было первое наказание нам за наше разгильдяйство.
Говорил Джибраев: «Читайте отчет Самодеда», — так нет, не удосужились.
Хотя точно знаю, читать все умеем, мы ж не из какой-то там Москвы, а из культурной столицы (а вот здесь небольшой художественный вымысел – такого термина в те годы в ходу не было, ну это чтобы усилить впечатление от нашего разгильдяйства).
Нам и в голову не могло прийти, что «через пещеру» надо понимать буквально – не минуя ее, а через нее внутри, 40 метров легкого вертикального лазания по большим ступенькам.
Самодед даже ночевал на них. И у него все это прописано в отчете.
Но….(см.выше).

Короче, в качестве наказания вместо 20 минут 2 часа напряженного пыхтения и мы у начала «лбов». К вечеру все-таки подошли к основанию «рюмки».
Ночевка блеск, огромная (не меньше 10 кв.метров) слегка наклонная полка.
Ночуй – не хочу. Разложили коврики, ноги в рюкзаки, накрылись палаткой и спать. Тут же раскрыли хорошо законспирированную сеть отступников и ренегатов (сеть, правда, небольшая – один Федотов) — взял все-таки «ногу». Ну да ладно, ему нести.

Ночь была теплой, выспались. А вот утро хмурое и от этого тревожное.
За ночь все небо заволокло сплошной серой пеленой, очень тепло, значит, жди дождя. Думаю, в этот момент каждый подумал – ну мы попали, но виду не показал. В суровом молчании быстро собрались и вверх.

Грань «рюмки» — это целая система внутренних углов, протяженностью метров 300 (точно уже не помню). Лазание спокойное, трещины, зацепки – все есть.
Иду первым с легким рюкзачком. Метров через 20-30 (уже на первой веревке) на скале стали появляться черные точки, их становилось все больше и больше, пока скалы не почернели. Вот и дождь. Вот и попали.
Каждый надеялся, что ненадолго, что пугнет и все. Ничего подобного, более того, уже в углу забился ручеек, а стенки угла заблестели потеками.
Но выбор сделан, никаких комментариев, работаем наверх.

Трех веревок вполне хватило, чтобы я (ну и остальные, естественно) промок до нитки, одежда прилипла к телу, вода холоднющая, но холод пока не достает, подогревают остатки куража.
Дождь уже набрал хорошую силу, еще не ливень, но и не морось, по скале уже текут реальные потоки, рука тонет в них, вода заливается в рукава и по руке до самых пяток.
Появилась другая беда – в этих потоках попадаются мелкие камешки, которые бьют по рукам и даже очень больно. Правда, больно только первое время, пока руки что-то чувствуют.

До выхода на верх «рюмки» до навеса, который мы видели снизу, рукой подать, а там хотя бы сверху воды не будет.
Последние несколько метров, небольшой карниз с вылетом 30-40 см, прорезанный вертикальными довольно широкими щелями с заглаженными углами, этакие булки.
Кладу «сектор» в середину карниза, привстаю на нем и хочу на руках выйти наверх, но не могу. Совсем не чувствую рук от холода (вода-то сами знаете – градусов 5), глазами вроде вижу – руки хорошо легли на зацепки, а не понимаю, держат они или нет?!

Спускаюсь назад под карниз, «отмахиваю» руки, бросаю взгляд вниз, парни совсем рядом – метров 15, сбились в кучку, нахохлились, опустили головы, и, наверное, думают – ну Жак …………… мог бы и побыстрее, разгильдяй.
И только Шура поднял голову и, поблескивая своими очками, неотрывно смотрит на меня. Интересно, что он видит через очки на таком дожде, надо будет спросить.

Попытка № 2 – вылезаю на карниз – и все то же самое, вдобавок еще появился страх, самый обычный страх – а вдруг «брякнусь». Кураж давно прошел, начинаю натурально дрожать и от холода и, наверное, от страха и беспомощности, что не получается. Снова спускаюсь под карниз, такое впечатление, что там теплее и не страшно.
Снова стою один .. (черт, ну достала меня эта Ваенга, ведь ее тогда точно не было).Так бывает у нас, у пожилых людей – прошлое и настоящее так переплетены, что иной раз и не понимаешь – а какой год на дворе.

Смотрю вниз и в первый и последний раз в жизни говорю слова, за которые до сих пор стыдно – парни, не могу, смените. Шура смотрит на меня и молчит, а Юра Федотов поднимает голову и говорит безо всякого железа в голосе: «Витя, а может, попробуешь еще раз, чуть-чуть осталось».
Я отчетливо понимаю, что никакой смены не будет, затевать ее в этой ситуации – устроить цирк с акробатическими этюдами и неясным результатом.

Испытываю стыд, досаду, злость на себя, на парней, на гору, на погоду, на весь мир. Кричу Шуре: «Внимательно!»
Делаю шаг, второй, до крови вбиваю непослушные руки в трещины и пробкой выскакиваю на заветную площадку.
Одним нецензурным словом сообщаю ребятам о своей победе – снизу доносится радостное поздравление, и тоже нецензурное.

Закрепляю веревки, кричу Шуре – давай по двум, а сам начинаю пытаться переодеться. Большого смысла нет – в рюкзаке все, кроме пары носков в пэ мешке, мокрое насквозь – но переодеваюсь.
Осматриваюсь – надежды на скальный навес рушатся, под навесом отличная площадка, но сам навес с большим уклоном в сторону горы и по всей его длине ручьями льется вода.

Собираемся все на площадке, уже сумерки. Ставим палатку, которую ее владелец Федотов любовно и ласково называет «презерватив», не понимаю, почему такое обидное для кондома сравнение, он, во всяком случае, не протекает.

Забиваемся в палатку, жуткая картина – она явно мала для всех, дождь не прекращается, сидим в воде, ото всех валит пар, из-за него в палатке густой туман. С «18 раза» зажигаем горелку, становится теплее, а туман еще гуще. Горелка, которая поначалу весело ободряюще гудела, загрустила и погасла, ей просто не хватает кислорода. Вода чуть теплая.
Пытаемся реанимировать горелку, новая беда – спички категорически отказываются гореть, и не мудрено – они же сырые (ребята, даже в Каракумах носите спички в непромокаемой таре).
Решили, что ужин готов, пожевали, запили. Будем пытаться спать. Обсудили ситуацию. Шутки шутками, а она серьезна. До выхода наверх 7-8 веревок, из которых 3 т.н. «зеркало» — по описанию проходится на ИТО.
Голодные, продрогшие, не понятно, на что сгодимся к утру.
Всерьез обсудили вариант спуска вниз, но несмотря на серьезность обсуждения, решили, что это несерьезно.
Понятно одно – завтра нам просто жизненно необходимо, как минимум, выйти наверх «зеркала». Будем выходить.

Ночь была жуткой, никто не хотел быть снизу и с краю, поэтому на ночь устраивались до утра. К утру дождь прекратился, теперь хоть сверху не капало. Еще вечером решили – начнет Шура. Парни вышли на работу, а я наконец-то нашел сырое, но теплое местечко. Сквозь дрему слышал звон крючьев, какие-то обсуждения, стук молотка. Еще подумал – крюк плохо идет, наверное, глухая трещина.

А потом вдруг резкое: «Держи!» Специфический «чмок», уже совершенно другой звон крючьев и глухой удар.
Вскакиваю и ору – что?! Ответ классический – две новости, одна хорошая – все нормально (ничего себе нормально), а другая нарушает все мои планы на сегодняшнее утро – собирайся, полезешь.

Неохота до отвращения, руки распухшие еще со вчерашнего … и вообще неохота.
Чертыхаясь, затягиваю «сбрую» и вываливаюсь из палатки. Все в тумане, видимость метров 15, но дождя нет, да и как-то посветлее стало.
До начала «зеркала» небольшой траверс влево, по дороге встречаю Шуру – что-то с рукой, но терпимо.

Работаем с Юрой Федотовым. Осматриваюсь – отвесно, трещин не много и те глухие (во всяком случае, вначале), похоже и вправду до конца «зеркала» все на ИТО.
Дорога (та ее часть, которая видна в тумане) пробита шлямбурами, но как-то странно – 2-3 штуки и пропуск и т.д. Начинаю лезть, первый крюк забиваю в то же место, куда и Шура. Встаю на него, держит, вот везет мне.
Первый шлямбур, пробую его – спокойно вынимается рукой. Похоже, кто-то до нас основательно почистил шлямбурную дорожку. Вставляю шлямбур на место и осторожно нагружаю его – держит, главное не откидываться назад.
Ага, вот и хорошая косая полочка – пару метров можно отыграть свободным лазанием.

В общем, пошло дело. К вечеру вылез на верх «зеркала».
Всего оказалось 130 метров. Вылез никакой, зато теперь понятно, что при любой погоде выберемся на вершину. Впереди около 40 метров наклонного угла, дальше не видно, но похоже выполаживание.
Туман по-прежнему очень густой. Когда Юра подходил ко мне на «зеркале», то была полная иллюзия, что Федотова насадили на тонкий прут и толкают снизу, и он медленно сквозь туман поднимается ко мне, а это была свободная веревка, пристегнутая к рюкзаку, конец которой метров через 10 терялся в тумане.

Кричу вниз, что ночуем на старом месте.
Спускаемся к ночевке в тумане, как в никуда. Ребята за день немного высушили палатку, опять вода (но уже даже не теплая), шоколад с печеньем и спать.
С сумерками немного развиднелось и приморозило. К утру, как говорят сейчас, было конкретно минус 8, не выше. Ночью поначалу было терпимо, а потом колотун до лязга зубов, все же сырое. Похоже, будет хороший день.

Шура рвется в бой, да никто особо и не сопротивляется.
Перед выходом говорю – сними галоши, надень ботинки – там просто. Советы побоку – только вперед.
В середине дня вышли на вершину. Солнечно. Хочется есть, пить и курить одновременно. Нет ни первого, ни второго, ни третьего.

Распихиваем веревки по рюкзакам и вниз, вниз, вниз.

За полкилометра до лагеря нас встречают ребята, они здорово переживали.
Саня Жуков пихнул мне флягу – попей, согрейся (собственно, холодно мне уже и не было). Хлебнул, сгоряча большой глоток – оказалось золотой корень на водке, закурил и к палаткам подошел уже слегка навеселе.

Вот такую вот историю навеяла мне программа «Время».
А Шура в последний день здорово обморозил ноги (ему же только год назад ампутировали на них пальцы после п.Коммунизма) и на Союз не поехал.

---

---